Повернув голову, Тайвин заметил, что Мерссер замер на месте. Мужчина стоял у стены помещения, держа в руках чёрный маркер и что-то бормотал себе под нос, держа в руках выключенный фонарь.

'У врат железных, где стенает тьма,

Где ангелы сожгли свои крыла,

Стоят изгои божьего суда

Вкусившие запретные плоды.'

— Эй, док! — окликнул его Тайвин, но тот, кажется, его даже не услышал.

'Их лица искажает вечный крик,

Плоть пронзает адский черный шип.

В глазах застыл проклятый райский сад,

Где змей-искуситель им как друг и брат.'

Старк подошёл к нему

— Это, что? Какое-то стихотворение?

— Да мне почём знать, — отозвался Тайвин. — Эй, доктор Мерссер!

'Они познали то, что Он хранил,

Украли искру вечности из жил,

Но проклятье обрели на сотни лет

Вкушать гниенье вместо райских нег.'

Вся эта ситуация выводила его из себя. Решившись, Тайвин сделал несколько шагов и схватил Мерссера за плечо. Резко повернул безостановочно бормочущего старика к себе лицом.

'И демоны, смеясь, ведут их в ночь,

Где боль и страх им вечно превозмочь.

Где каждый вздох — как лезвие в груди,

За дерзость знать, что запретил Он им!!!'

Последние слова стихотворения сорвались с губ учёного едва ли не криком. Настолько громким, что Ран отшатнулся назад. Фонарь вылетел из руки учёного и откатился куда-то в сторону.

— Вы понимаете?! — воскликнул он, принявшись размахивать руками. — Понимаете?!

Покрасневшие глаза горели тем, что даже такой неискушённый в психологии человек, как Ран назвал бы безумием.

— Я понимаю, что куча моих подчинённых погибла из-за этой сраной колонии, — выругался Дилан, но Мерссер в ответ на его слова лишь заулыбался.

— Это неважно, — с добродушной улыбкой произнёс он. — Они всё равно не имели значения…

— Что?

Капитан «Артемиды» удивлённо моргнул.

— Что ты сейчас сказал?

— Я! Я тот, кто стоит на страже рода людского! — быстро заговорил учёный, тыча себя пальцем в грудь. — Я защищаю вас! Потому, что он выбрал меня! Меня одного! И вы заберёте меня! Да! ДА! ДА! ДА! Заберёте меня отсюда. Вы такие ничтожные. Жалкие. Всё, что вам надо сделать это забрать меня и…

Кулак врезался в лицо учёного, оборвав на полуслове и повалив на пол.

— Задрал! — рявкнул Старк, явно теряя самообладание. — Достал нести эту чушь!

— Дилан успокойся…

— УСПОКОИТЬСЯ?! — заорал на него в ответ Старк. — МНЕ УСПОКОИТЬСЯ?! Я потерял свой корабль! Большая часть моего экипажа мертва! А этот ублюдок называет эту жертву жалкой?!

Он замолчал, когда в его лёгких кончился воздух.

— Из этой поганой станции погибло столько людей, а он смеет называть их жертву жалкой? — прорычал он. — Сука…

— Мне напомнить тебе, что без его мы отсюда возможно не выберемся? — сказал Тайвин, схватив его за плечо. — Или уже забыл об этом?!

— Я И ТАК ЭТО ЗНАЮ! — огрызнулся Дилан, вырвав своё руку из его хватки. — Успокойся, не собираюсь я его убивать. Дерьмо…

— К…капитан.

Они повернулись и посмотрели на Шенон, стоящую в несколько шагах от них. Она держала в руках фонарик, направив узкий луч на стену. В темноте Дилан этого не заметил, но сейчас, когда сфокусированный луч света упал на поверхность переборки, он увидел, что и её покрывают символы.

Но, вместе с ними, там было что-то ещё.

— Дай его мне, пожалуйста, — Тайвин подошёл к женщине и вытащил из её рук фонарик.

Присмотрелся к корпусу. Да. Как он и думал, довольно стандартная штука. Немного порыскав, он нашёл, как расфокусировать луч и значительно увеличить пятно света. Больше эта штука так концентрированно и далеко светить не будет, но оно ему и не нуж…

— Да что же это за срань… — прошептал он, глядя на стены контрольного зала.

Где-то за спиной всхлипнула Шенон. Выругался Старк.

А Тайвин стоял и смотрел.

Десятки рисунков. Человеческие тела. Искаженные. Уродливые. Гротескные. Они были изображены на стенах, в окружении сотен и сотен строчек. Среди некоторых Тайвин узнал строчки того стихотворения или песнопения, которое бормотал Мерссер.