Кайли казалась очень смущённой этой новостью. Къяра и Лоуренс выглядели просто поражёнными.

Джокер выругался, в то время как все остальные просто переглянулись и в итоге снова посмотрели на героев дня.

– Ну вот и всё. Я думаю, ты всё-таки получишь домашнего псионика, Къяра, - сказал Лоуренс ровным тоном, побеждённым и подозрительно хриплым. Он не обернулся, чтобы посмотреть на Къяру или остальных членов команды, которые всё это время наблюдали за ними, а затем снова повернулся к Къяре и замер с непроницаемым выражением лица. Къяра сжала кулаки и зарычала.

– Должен быть способ разрушить их! Должен быть! Я не хочу, чтобы ты был ко мне привязан! Это слишком похоже на всё, что делали со мной в «Прогрессе»! Я знаю, как стыдно носить знаки чужой собственности. Я не могу смириться с тем, что делаю это с кем-то ещё, даже с тобой. На станции чего только нет. Наверняка здесь найдутся мастера по таким штуковинам или вообще специалисты по технологиям Унн-Ран!

Луренс пожал плечами, а подняв голову, увидел, что Къяра также несчастна, как и он. Это принесло ему небольшое удовлетворение, но не слишком. Он не мог применять псионику или просто делать что-то, что не прикажет ему хозяйка. Лоуренс закрыл глаза, глубоко вздохнул и посмотрел на Къяру в надежде, что она поймёт намёк на то, что ему нужно уйти, пока их друзья не увидели, насколько он сломлен. Он ненавидел быть пленником и быть связанным с Къярой было слишком для него, чтобы просто смириться, особенно после того унижения, которое устроили ему утром, когда его выставили напоказ как праздничный торт. К глазам подозрительно подступала влага, но слёз не было. К счастью, Къяра поняла намёк и направилась к двери, мягко ведя Лоуренса перед собой.

– Я думаю, мне следует отвести Лора домой, чтобы мы могли обсудить это и, надеюсь, что-нибудь придумать. Пока мы будем у меня дома. Если не так, то в клинике. Я скоро свяжусь с вами.

Къяра выскочила из номера почти бегом. Она чувствовала, что самоконтроль целителя даёт трещину, и захлопнула за ними дверь собственного номера как раз вовремя, чтобы Лоуренс сел в кресло перед визором и начал безудержно рыдать. Он ничего не мог с собой поделать, оказавшись в плену у единственного человека, который ненавидел таких как он почти так же сильно, как глава проклятого Корпуса, и всё потому, что был слишком глуп, чтобы увидеть расставленную для него ловушку.

Къяра держалась на расстоянии, не зная, что делать с плачущим соперником. Она никогда не видела, чтобы кто-то так терял самообладание, но она решила, что быть схваченным и закованным в эти железки, а потом подаренным кому-то как свинья на осенней ярмарке, на глазах у всех своих друзей, в общем-то достаточно, чтобы сломить любое самообладание.

Она расхаживала рядом, помня о том, что ошейник начнёт затягиваться и душить Лоуренса, если между ними будет слишком большое расстояние.

В конце концов Лоуренс остановил слёзы и вытер лицо. Теперь он был на удивление спокоен и чувствовал себя довольно отстранённо к своему затруднительному положению, несмотря на то, что всего несколько мгновений назад безутешно плакал. Он понимал, что узы вынуждают его повиноваться Къяре, поэтому встал, подошёл к ней и стал ждать, что девушка сделает что-нибудь, что угодно.

Къяра странно посмотрела на него, задаваясь вопросом, чего ради всех Ликов, мог ждать псионик, и тут её осенило. Он ждал указаний от неё.

Къяра почувствовала, что ей сейчас станет плохо, когда она осознала, что Лоуренс стоит и терпеливо ждёт, когда она отдаст ему приказ. Она отодвинулась от целителя и посмотрела ему в глаза, чтобы удостовериться, что он точно услышит то, что она собирается сказать.

– Лоуренс, послушай меня очень внимательно. Ты волен бродить по гостинице, пользоваться своей жуткой силой по мере необходимости и заботиться о себе. Иди и исследуй свою проблему. Делай то, что тебе нужно. Я НЕ воспользуюсь ситуацией. Не жди, пока я отдам новый приказ. Если ты хочешь вернуться на корабль, я пойду туда с тобой. Мы всё исправим, потому что я не смогу долго этого выносить. Ты не раб, а я не чья-то хозяйка.

Къяра поморщилась, произнося последнее слово. Она вздохнула и потянула Лоуренса за собой к дивану.

– Дай мне взглянуть на это, возможно, есть способ как-то снять эти… «чары»… поскольку я приняла ответственность за тебя, как говорила Адриана.

Лоуренс поднял перед собой руки ладонями вниз, чтобы Къяра могла осмотреть наручники. Она повертела их, ища любой задел, шов или какой-либо признак того, что на них есть место для ключа. Однако Къяра ничего не нашла – перед ней были гладкие металлические полосы с каким-то отметинами, которые, как предположила Къяра, могли быть защитными молитвами уннок. Но она никак не смогла бы их прочитать, поэтому позволила рукам Лоуренса опуститься, и принялась осматривать ошейник.

Здесь всё было почти также. Она нашла почти невидимый шов, но никак не смогла заставить его хоть чуть-чуть разойтись. Лоуренс оставался тихим и пугающе покорным, пока она пыталась снять обруч с его шеи. Она сходила за ножом, потом за отвёрткой, но ничего всё равно не выходило. Потом достала универсальный вскрыватель замков и долго водила им вокруг ошейника, пытаясь поймать сигналы знакомой электроники – это тоже не сработало. В конце концов она просто попыталась несколько раз дёрнуть ошейник в стороны, активировав свои импланты, но хотя при нужных обстоятельствах они позволяли ей сорвать с петель металлическую дверь, ошейник поддаваться не желал.

Наконец она разжала пальцы и просто выругалась себе под нос. Что бы унны ни использовали для создания этих штуковин, они были в этом настоящими мастерицами.

– Знаешь ли ты кого-нибудь, кто мог бы разбираться в подобных вещах? – спросила Къяра, выпуская из рук ошейник и поднимая на пленника взгляд. – Унны, в конце концов, довольно известны даже за пределами своего мира. Возможно не знаю… В Корпусе или… - Къяра невольно сглотнула, но продолжила. – В «Прогрессе» кто-то изучал их… раньше?