До гостиницы доехали за пять минут. По пути Сергий Речью объяснял мне, что возможности Хранителей позволяли, как и говорил до него Алексеич, «подсказывать» нужные мысли, поэтому тех «прибандиченных легкоатлетов» (так и сказал) можно по сторонам не выглядывать — они нас точно искать не станут.

— А ты почему тот отель выбрала, а не этот, например? — спросил я у Энджи, ткнув пальцем, когда мы проезжали мимо второго по счёту указателя на какие-то гостиницы.

— Тут и в том, что раньше проехали, ресторанов нету — только завтраки, и то, если отзывы читать, такие себе, — объяснила она. Серьёзно вопрос проработала, умница.

Вольво встал на парковке у стильного красно-бежевого здания, как родной. С фасада на нас без эмоций взирал знакомый силуэт мужчины с тростью, в цилиндре и крылатке. Рядом с ним, для сомневавшихся, наверное, блестел начищенной медью узнаваемый автограф. Для тех же, кто был одинаково слаб в графике и читать умел только печатными буквами, была табличка чуть выше: «отель 'Пушкин». Поэтому, когда мы поднимались по ступеням крыльца, увешанные мешками и пакетами, в голове предсказуемо крутилось «цыганы шумною толпой / по Бессарабии кочуют».

— Здравствуйте! — с пластмассовой тренированной улыбкой приветствовала нас девушка за стойкой.

— Здравствуйте! У нас забронированы два номера на фамилию Пчёлкин, — Лина подошла ближе и уверенно взяла переговоры в свои руки.

— Всё верно. Будьте добры ваши паспорта.

Лина вручила ей всю стопку, включая заклеенное в прозрачный файлик свидетельство о рождении Павлика. Фирма Шарукана веников не вязала: если он брался сделать «легенду» — он её делал. Девушка приняла документы и, судя по звуку, принялась их сканировать. Меня всегда умиляла эта их гостиничная непосредственность — ни разу никто не поинтересовался моим согласием на то, чтоб данные моего же паспорта оставались в компьютерах отелей.

Сергий разглядывал лобби с заинтересованным видом, прижимая к груди банку с Осей. Поэтому, видимо, и пропустил просьбу барышни посмотреть на неё. Серьёзно, ответственно к делу подошла — мало ли, чей мы там паспорт могли ей подсунуть? А личность требовалось сличить. Тверь, как-никак, тут народ ко всему привыкший, с опытом.

— Деда, посмотри на стёклышко, — приторно-сладким голосом попросил я Хранителя. Тот обернулся ко мне с недоумённым выражением лица. Мне только того и надо было.

— Дедушка старенький у нас, своеобразный. Но тихий, мирный, и для окружающих не опасен, — задушевно и крайне убедительно сообщил я портье, наслаждаясь выражениями лиц девчонок.

— Ну да, — чуть сощурилась девушка, присматриваясь внимательнее к лицу деда, и, главное, к банке у него в руках.

— Самого Мичурина последователь, генетик и ботаник, — продолжал заливать я.

— Какого Мичурина? — уточнила она, явив пробел в образовании.

— Самого Ивана Владимировича! Того, что семьсот сортов яблок вывел, и ещё триста — вишни. Погиб трагически на ниве науки… — Я выдержал соответствующую моменту драматическую паузу. — Дедушка в своё время в Академии наук преподавал, но подорвал здоровье на селекции морозоустойчивой хурмы, — скорбно кивнул я. Портье забыла сканировать остальные документы, во все глаза глядя на легендарного учёного, что как раз поправлял очки донельзя академическим жестом.

— Ваши номера на втором этаже, по лестнице направо. Надеюсь, вам у нас понравится, — вспомнила-таки она намертво вшитый в подкорку скрипт и выдала нам карты-ключи от номеров. По-прежнему не сводя восхищенного взора с новоявленного знаменитого селекционера.

— Спасибо большое, — вежливо поблагодарил я чуть подвисшую портье, и кивнул своим.

По ступенькам поднимались молча. Лишь свернув в коридор, сзади одновременно прыснули Лина и Алиса, а Павлик резюмировал:

— Ас-с-сь Пидь!

— И не говори-ка, внучок. Кому бы ещё такая хурма в голову пришла, — недовольным тоном согласился с ним Сергий, вызвав у девчонок уже неприкрытый хохот.

— Никакого почтения к авторитетам! Трепло, — проворчал Ося. Впервые подав голос с тех пор, как расстался с маленьким Вязом.

Ужинать девчата отказались, поэтому в ресторане мы с Хранителем сидели без них. Зато с Осей. На его банку, как и на деда, персонал поглядывал с заботливым сочувствием — видимо, девушка-портье была общительной. Хорошо хоть, не стали уточнять, можно ли с такими диагнозами спиртное, а то Сергий бы, пожалуй, точно мне втащил.

— А я могу так же нужные мысли подсказывать? — Речью спросил я Хранителя.

В зале ресторана было от силы пять гостей, это если с нами. У окна наливался, как в последний раз, водкой некто с видом командированного, потерявшего берега, семью и маму. Не в том смысле, как у меня. Просто человека властная длань работодателя зашвырнула в регион, и он ускоренно позволял себе всё, что не согласовывала дома жена. Вряд ли неизвестная мне женщина одобрила бы такое увлечение вторым, видимо, графином беленькой под всё тот же, первый и единственный на столе, салат «Весенний».