Когда мама уходит, ты замечаешь меня у колонны. Я жду колкостей в свой адрес, правды ты ничего не говоришь. Молча проходишь мимо и даже не задеваешь меня плечом.

Мне становится не по себе. Это странное и до ужаса необъяснимое чувство. Я не готова признать его. Потому что в нем кроется слишком много всего посвященного тебе.

Я захлопываю дневник, кидаю его в ящик и ложусь на кровать. Если честно, пока не перечитала записи, не думала, что там столько о Глебе. Мне казалось, я его ненавижу и говорить о нем не хочу. На деле же, практически каждая страница пропитана моим приемным братом.

Бесит…

А на следующий день происходит то, что лучше бы никогда не происходило. Жаль, что о каких-то вещах нас никто не может предупредить заранее. И о людях, которых лучше бы обходить стороной.

Рано утром я решаю поехать в город. Стены особняка давят не хуже клетки. Мне тяжело дышать, желание тренироваться на нуле. Я все чаще проверяю телефон и жду весточки от мамы, а она продолжает активно меня игнорить.

Улица в центре к десяти утра уже довольно оживленная. Люди бегут на работу, погруженные в свои мысли, и я тоже бегу, не замечая никого и ничего в округе. В наушниках играет Jordan Feliz - 180, под ногами плавится асфальт. Слишком жарко. Даже душно, словно попал в духовку.

Перехожу дорогу, и не замечаю, как врезаюсь плечом в чье-то плечо. Ничего не говорю, хотя, наверное, стоило извиниться за невнимательность. Зеленый начинает мигать, напоминая, что пора бы ускорится.

Я забегаю в кафе, беру “американо” со льдом и усаживаюсь за свободный столик. Отсюда вид на улочку как на ладони. Парочка напротив завороженно улыбается, разглядывая город, а я, смотря на них, ощущаю дикое одиночество. Мне даже банально не с кем выпить проклятый кофе. Отвратительное чувство.

И судьба словно слышит мои возмущения – стул рядом со мной издает скрип. Я поворачиваюсь и впадаю в легкое замешательство, когда незнакомец садится за мой столик. У него широкие плечи и пронзительно синие глаза, словно льдинки. Довольно острые черты лица, а губы красиво изогнуты в дерзкой ухмылке, правда она скорее пугает, нежели привлекает.

Парень снимает черную кепку, сводит перед собой руки, уперев локтями в стол.

– Знаешь, чем встречает новый город? – он не похож на психа, уж больно привлекательный, хотя такие вопросы заставляют меня напрячься.

Я молчу. Он отвечает сам.

– Тем, что девушки тут невоспитанные. Не хочешь извиниться?

– Нет, не очень, – стараюсь не выдать легкого волнения.

Он хрустит шеей и снова возвращает взгляд на меня. Его глаза сверкают хищным блеском.

– Неправильный ответ.

– Что ты хочешь? – сердце панически колотится в груди.

– Мне показалось, это ты чего-то хочешь. Например, – он нагло берет мой пластиковый стаканчик и делает глоток. – Веселья. Чтобы аж вены сжимались.

– Ты ошибаешься, – я сжимаю телефон, прокручивая варианты, кому, если что, могу позвонить. Потому понимаю – никому. Никто не придет на помощь, закричи я. Никто не заплачет, если меня вдруг не станет.

Одна. Бесконечно.

– Я никогда не ошибаюсь.

– У меня есть парень, – поднимаюсь со своего места, желая поскорее убраться. Но незнакомец резко хватает меня за запястье. Его пальцы ледяные и сильные. Боль пронзает, и другая на моем месте уже бы закричала, вот только я привыкла к боли. Она стала моим вторым я после бесконечных тренировок. Балет – всегда боль.

Не моргаю. Смотрю прямо, пытаясь показать, что меня ничуть не задевает подобное.

– Врешь.

– С чего бы?

– В твоих глазах одиночество, – его фраза – пуля. Она пронзает меня до дрожи. До слез, которые готовы вырваться наружу.

– У тебя разыгралось воображение, – я все-таки освобождаюсь и начинаю отдаляться. Но даже на расстоянии слышу его реплику, брошенную мне вслед.

– Не убежишь, ведь я уже тебя нашел. Будет весело, обещаю.

Я машу рукой, останавливая первое встречное такси. Сажусь в машину, захлопнув громко дверь. Меня потряхивает, не помню, когда в последний раз так переживала.

– Куда? – спрашивает водитель адрес. Я диктую и пытаюсь привести себя в чувства.

“Это дурацкая шутка, парень просто не в себе”, – убеждаю свое измотанное сердце.

Но по итогу все оказывается совсем не так.

На следующий день, у меня проходит первая официальная репетиция в театре. Мы подходим к кулисам, и стоит только заиграть музыке, как каждая из нас вырывается на сцену, словно парящая бабочка. Мягко касаемся пола пуантами, закручиваясь в ритме композиций. Мне все еще невероятно сложно танцевать, нога ноет весь процесс, но отступать нельзя. У меня просто нет времени отлеживаться.