– Ты не заболела случаем? – уточняет она. – Сейчас не время. Отлежаться не выйдет, не под конец полугодия.

– Нет, просто хочу сходить в книжный.

– Ладно, – мама машет рукой, жестом намекая, чтобы я уходила. И я ухожу, еще не представляя, чем закончится мое первое в жизни свидание.

***

Поход в кино отменяется – Максим заболел. Правда, он просит приехать к нему в гости на дачу, где его бабуля пытается лечить всякими народными способами. И я соглашаюсь, без всякой задней мысли. Надеваю кораллового цвета сарафан, он тонкий и легкий, самое то для мая. Материал струится по телу, создавая ощущение свободы. Я кружусь в нем перед зеркалом, улыбаюсь сама себе и даже грущу, что у меня нет косметики. Золотистого цвета волосы, которые в ту пору у меня по плечи, распускаю, и они каскадом струятся по спине.

Я слишком худая. Это бросается в глаза, если носить джинсы. Поэтому мама не разрешает их добавлять в мой гардероб. Платья, юбки – это для меня идеально, по ее словам. И я верю маме, ведь она – мой свет. Моя гордость.

Лодочки белого цвета с маленьким каблучком идеально вписываются в образ. Несмотря на возраст, у меня всегда обувь с подъемом, опять же это выбор мамы, не мой. Но я нравлюсь себе, кажусь настоящим лебедем, и мне думается, Максим тоже это заметит.

До его дачи меня довозит личный водитель. Там встречает молодая девушка в одежде горничной и странно поглядывает, хотя вслух ничего не говорит. Она ведет меня по широкому коридору в комнату, где ждет Максим. В томительном ожидании я крепче сжимаю сумочку, лямка от которой перекинута через плечо. А на пороге и вовсе топчусь, отчего-то волнуясь. Затем все же стучу и вхожу в спальню.

Вот только... такого гостепреимства я не ожидала.

– О! Это же Дарья! – восклицает Максим, следом за ним поддакивают мальчишки. Незнакомые пять лиц смотрят на меня с нескрываемым смехом в глазах. Они перестают играть, откладывая джойстики приставки и чего-то ждут.

– Я думала… – почти шепотом обращаюсь к Максиму. – Ты болеешь.

– Болел, – отмахивается он, поднявшись на ноги. – Теперь вон, здоров и прекрасен. Давай, заходи скорее.

Один из его друзей, мальчик лет пятнадцати с огненно-рыжими волосами, толкает другого в бок и многозначительно подмигивает. Я не понимаю, что происходит, и уже жалею о своем приезде.

– Заходи, чего ты? – кивает Максим на пуфик у входа.

И я сажусь, больше по дурости, конечно. В мои годы девчонки уже какой-то опыт в общении с мальчиками имеют, мой же опыт заключается в бесконечных тренировках. Каждый день я выжата, словно лимон. Мой язык деревенеет, а взгляд фокусируется привычно на одной точке. Я не умею поддерживать беседы, шутить и пытаться влиться в компанию. Хотя раньше часто смеялась, болтала без остановки и много читала. Порой ловлю себя на мысли, что жизнь в детском доме не самая плохая, по крайней мере, там не нужно переживать о своем весе и о том, как выглядит твое отражение в зеркале.

– Газировку хочешь? – Максим протягивает мне банку, а я не знаю, должна ли сказать ему, что не пью сладкое.

– Как ты девушкам напитки предлагаешь? – подскакивает с дивана его друг. Он выхватывает банку, сильно взбалтывает ее и начинает открывать. Я не успеваю подскочить, как содержимое газировки оказывается на моем сарафане.

Парни свистят, ошалевшими взглядами бегая по моей груди. Максим берет бутылку с водой, которая стоит на полу, и как-то уж так у него получается, скорее всего, намеренно, что и ее содержимое выливается на меня.

Я мокрая. Мой лифчик прилипает к тонкой ткани сарафана. Кажется, теперь он просвечивается.

– Да там даже смотреть не на что, – смеется кто-то.

Сердце у меня заходится лихорадочным ритмом, губы дрожат. Я поджимаю их, чтобы не разреветься, и скрещиваю руки. Делаю шаг, но Максим вдруг ловит меня за запястье и тянет на себя.

– Все нормально, тут все свои, – спокойно говорит он, облизнувшись. И снова его взгляд опускается, я ощущаю его как прикосновения, правда, они неприятные. Меня будто трогают, вернее, нагло лапают.

– Ты просто придурок, – вырывается у меня, а затем рука сама взмахивает в воздухе и заряжает звонкую пощечину мальчишке.

Он в шоке, его друзья тоже. И это идеальный шанс, которым я пользуюсь, чтобы позорно убежать. Да, они там за моей спиной смеются, называют разными не красивыми словами, и это жутко унизительно. Вот только выбора особо у меня нет. Я глотаю горькие слезы и мчусь по коридору, желая провалиться сквозь землю. Стать невидимкой. А лучше исчезнуть.