В душе шел дождь. На улице теплый ветер гонял по небу белые облака.

Её лицо оставалось недвижимым. Пустой взгляд провожал прохожих. До этого дня ей казалось, что отпустила. Но в чем дело? Почему тогда так больно?

— Как сделать так, чтобы стало легче? — Одними губами спросила Фастер, глядя на аппетитный помидор черри в нетронутом салате. — Меня колотит от мысли, что сейчас я пойду домой. А он… будет вести себя, как ни в чем не бывало. Еду будет предлагать. Поднимать наверх.

— Нужно принять, и смириться с этим. — Майрон прикрыл глаза. — Я могу снять тебе квартиру. Думаю… самое время предложить это.

— Ты? Мне? — Она медленно подняла брови. — Но… но почему?

— Потому что ты мне нравишься, и я хочу, чтобы твой «брат» вместе со своей подружкой отсох. — Даглас улыбнулся. — Но я понимаю, сколько лет вы были вдвоем против всего мира. Так что… я не давлю. Кому-то легче сепарироваться сразу, кому-то отходить медленно, чтобы не страдать от ломки. А, кстати. — Молодой человек достал из-под стола толстый белый пакет. — Помнишь, я говорил, что у меня сюрприз для тебя? Держи. Мой… подарок. — Он достал из пакета крупную, толстую книгу в твердом переплете. Издание было закрыто прозрачной пленкой, и явно являлось коллекционным. Светлую обложку украшала дорогая, детальная иллюстрация: молодая женщина держала на плечах руки, и изучала в реке свое отражение, которое прижимало к себе нож. На корешке серебристое теснение, и витиеватая, сложная надпись: «Три близнеца поместья Бегшот».

— Детектив? — Фастер шокировано выдохнула. Она любила красивые вещи, и сейчас видела что-то, что редко можно было встретить на полках магазинов. — Выглядит изумительно… наверно, стоит кучу денег. Тебе нравится эта книга, да?

— Ну, я ознакомился. — Улыбка врача становилась все шире. — Занимательное произведение. Я хорошо провел время, пока его читал.

— Спасибо. — Эмма чувствовала, как намокали ресницы, а в горле собирался ком. — Красивый подарок, очень, я буду её беречь.

— Что с тобой? — Мужчина слегка смутился, и подсел ближе. — Все хорошо.

— Просто… мне приятно. Раньше я писала списки того, что мне нужно. Даже на день рождения Нейт мне покупал только то, о чем я его просила. Приносил вещи из списка. Мне было приятно… очень, я была благодарна. Но подарков от сердца, получается, мне никто не делал. А ты… сперва туфли. Теперь… теперь это чудо. В общем… я не знаю. Мне так… так хорошо. — Она вытерла глаза рукавом рубашки.

— Ты не заметила самого главного. — Даглас мягко, хитро улыбнулся, и указал на имя автора, которое мелким, классическим шрифтом было напечатано на обложке.

«Элла Эгертон».

— Не поняла. — Фастер широко раскрыла глаза, затем тяжело, нервно улыбнулась. — Быть не может…

— Да. Я решил узнать, кто была твоя потенциальная мама, и это… было не трудно. Милейшая женщина со слабым здоровьем всю жизнь мечтала о детях, но никак не могла выносить ребенка. Почти не выходила из дома, и… писала книги. Уйму хороших детективов, в общей сложности, их семьдесят четыре. Разбогатела на своих трудах, сделала ЭКО. Родила. — Мужчина помрачнел. — Из неё вышла бы отличная мама. Ты… была бы с ней счастлива. Мне очень жаль. Я соболезную. — Он поднес руку к её дрожащей ладони, и накрыл своей. — Но даже после смерти мама о тебе позаботилась. Я пойму, если ты не захочешь принять мою помощь, чтобы не оказать в аналогичной ситуации слепой зависимости, но обязательно прими… её помощь. Установить родство будет очень легко. Наследие её интеллектуальной собственности позволит тебе ни в чем не нуждаться.

— Господи. — Вода из глаз падала на пленку, в которую была завернута книга. Лицо искажала печальная, благодарная улыбка. — Моя мама… писала книги…

— Да. Сильные, качественные книги, прочти.

— Майрон. — Тихо сказала она, низко опустив голову. — Спасибо. Спасибо за все. Скажи, ты… что-нибудь хочешь за помощь мне? Могу я… тоже для тебя что-нибудь сделать?

— Это внутренний порыв. — Молодой человек тяжело, фальшиво улыбнулся. — А почему ты спрашиваешь?

— Умоляю, только не говори, что тебе ничего не нужно. Я наслушалась этого. Без малого двадцать лет слушала, как от меня никому ничего не нужно. Хочу для тебя что-нибудь сделать. Что?

— Эмма. — Даглас прикрыл глаза. — Благодарность — не то чувство, которое я планировал вызвать.

— У тебя получилось. Я чувствую не только благодарность. — Опущенное вниз лицо накрыла тень.

— Тогда у меня встречный вопрос. — Взгляд становился тяжелым. — Хочешь попробовать… что-нибудь новенькое? Новую жизнь. Новое жилье. Нового… мужчину.

Она судорожно выдохнула, затем неуверенно, медленно кивнула.

— Мне бы хотелось, чтобы ты провела со мной ночь. — Врач слегка склонил голову. — Но я не настаиваю, просто мне бы хотелось. Если ты все еще меня стесняешься, или боишься… я могу даже не раздеваться. Что скажешь?

Фастер непонимающе посмотрела на доктора.

— Мы будем тебя лечить. Лечить… разбитое сердце. Для этого мне не нужно снимать одежду. — Даглас вновь прикрыл глаза. — Только тебе. И все, что будет, останется между нами. Так что? Мы… договорились? Еще не жалеешь о своем порыве что-нибудь дать мне? — Раздался тихий, приглушенный смех. — Можно отказаться, я не обижусь.

На бледных руках напрягались костяшки. Врал. Он явно не хотел слышать отказ.

— Нет, не жалею, я ожидала услышать что-то такое. — Она прикрыла глаза. Дыхание учащалось. — В конце концов, я свободна. Свободна, одинока. У меня никого нет, и. — Меж веками появилась влажная щель. — Если это правда меня излечит… я готова попробовать. В конце концов, что мне терять?