Латексная поверхность начала скользить по тонкой красноватой коже клитора. Пальцы массировали, чуть растягивали, и пульс учащался. Давит туда, где приятно. Где… приятнее всего. Соскальзывает вниз, и снова давит. От рваного дыхания сохли губы, и девушка нервно их облизывала. Гель на руках мужчины согревался, чуть стекал вниз. Темнело перед глазами. Хорошо, несмотря на то, что стыдно. Казалось, ей давно не было так хорошо. Хотелось податься навстречу этим рукам. Иногда раздавались ритмичные хлюпающие звуки.

Она издала тяжелый сдавленный стон и выгнулась. Все внутри охватывало горячее, пульсирующее наслаждение, тело плавилось. Оргазменные спазмы сводили слабые мышцы.

— Умница. — С тяжелой улыбкой сказал Даглас. — Теперь… другие условия. Цель та же. Приступим.

Пальцы соскользнули вниз, и начали протискиваться во влажное, возбужденное влагалище. Стали с нажимом потирать внешнюю стенку, вновь слышались знакомые звуки.

«Стой, я…» — попыталась сказать Эмма, но дыхание перехватило. Опять это чувство. Приятное, вязкое до тошноты. Настолько, что на пальцы хотелось насадиться, а на коже выступал пот. Доктор делал то, что нужно. Слегка раздвигал стенки, имитировал рукой фрикции, давил. Поглаживал внутреннюю сторону бедра другой рукой, продолжая странный, навязчивый массаж.

Вновь темнело перед глазами. Фастер выгибалась под горячими, скользкими прикосновениями, на лбу поблескивал пот.

— Я доволен. — Сдавленно, с оскалом процедил врач. — Другие условия. Цель та же.

Пальцы другой руки осторожно обвели разгоряченные ягодицы, приблизились к аналу и стали протискиваться внутрь.

— Нет, я не... — Дрожащим голосом прошептала Эмма, но её тут же оборвали:

— Да. — Резал низкий стальной голос.

Тесно, влажно. Чуточку больно, но эта боль медленно отступала. Сменялась тянущим чувством наслаждения, движения внутри имели несинхронный, рваный ритм. Глубокие, резкие, но настолько приятные, что внутренности завязывались в прочный узел внизу живота. Что он делает? Почему она позволяет ему делать это с собой?

Почему так хорошо?

Волосы падали ему на лицо, очки ловили случайный свет. Мужчина тяжело дышал, Фастер пыталась поймать его взгляд, но не могла. Вместо этого видела, как неестественно сильно топорщилась ткань брюк у него между ног.

— На что ты смотришь? — Вдруг с тяжелой усмешкой спросил Даглас.

— Я не… — Губы дрожали.

— Нравится туда смотреть? — В голосе читалась наигранная ирония. — Хочешь секса со своим врачом? Разве это не против правил простой психотерапии? — Он отвел руку, и ласково погладил девушку по ноге. Затем ринулся вперед, и в мгновение ока навис над её лицом.

Она пыталась смотреть ему в глаза. Судорожно выдохнула, когда почувствовала на своих губах его губы. Он целовал. Мягко и возбужденно. Слегка закусывал кожу, смыкал веки с темными ресницами. Через пару мгновений послышался щелчок пряжки ремня и скрежет молнии на ширинке.

— Цель та же. — Прохрипел он.

Меж мокрых половых губ уперлась горячая головка члена, и стала медленно протискиваться внутрь.

Фастер вскрикнула и раскрыла глаза. Практически забытое чувство, словно незнакомое. Даглас пах иначе. Приятно, но совсем по-другому, нежели Нейт. С его запахом мешался запах спирта и медикаментов от халата.

Глубоко. Много, иногда чуточку больно. Лицо мужчины перекосило больное удовольствие, от возбуждения сжимались зубы. Ритмичные движения становились все более рефлексивными, словно он уже не мог остановиться, даже если бы хотел. Продолжал долбить, пока внутри не начала ощущаться горячая, вязкая жидкость. Много жидкости, от толчков она слегка вытекала наружу.

Девушка вновь выгнулась, стремясь развести ноги шире. Слишком приятно, настолько, что невозможно терпеть. Снова спазмы охватывали тело, и все синело перед глазами.

— Цель та же. — Раздался хриплый шепот прямо над ухом, кожу щекотало теплое дыхание. Даглас рылся в кармане, затем послышался знакомый звук рвущегося полиэтилена. Врач что-то откинул в сторону, слегка отпрянул и начал натягивать на ствол члена тонкий влажный презерватив. Осторожно обвел пальцами анальное отверстие потной, теплой пациентки и начал медленно в него входить.

— Расслабься. — Приказал тот же хриплый голос. — Будет хорошо.

Тесно. Больно. Но если расслабиться, боль отпускала. И вновь это чувство, пошлое, омерзительно приятное и тяжелое.

Что происходит?

* * *

Он предлагал остаться в больнице. Хотел выделить на ночь палату, и расстроился, когда Эмма отрицательно покачала головой. Расстроился, хотя все понимал. Тут же прибежит с разборками её «братик», который никак не смирится с мыслью, что у «сестры» другая жизнь.

Что у него самого уже другая жизнь.

Капли падали с неба. На ватных ногах Фастер тащилась к дому, и уже не понимала, зачем. Нейт, который её бросил, трахает сейчас ту, которая ему по душе. День за днем она слышала их стоны, но сейчас, как ни странно, немного полегчало. «Терапия» работала, хотя девушка вспоминала её с неловкостью. Со стыдом.