— Теперь я тебя тоже… знаю. — Лео прижимается губами к маленькой детской ручке.

— Ты прилетел, чтобы меня вылечить? — Свободной рукой Вика трогает густые черные волосы отца. Словно гладит его.

— Со мной здесь дядя доктор. Он осмотрит тебя. А потом мы все вместе полетим в больницу, — едва слышно хрипит Леонас.

— По небу, как ты? — Глаза нашей малышки вспыхивают.

— Да. На вертолете спасателей. Ты ведь знаешь, кто это?

Не выпуская руку дочери, Рауде сдвигается чуть правее — позволяет доктору заняться делом.

— Раньше мы с мамой только на самолете летали.

Мою молчаливую малышку не узнать. Кажется, она решила рассказать отцу все о своей жизни.

— Мы с твоей мамой будем рядом. — Лео оглядывается на меня.

Во взгляде такая мольба, что я киваю, не задумываясь.

— Будем держать тебя за руки, — шепчу, с трудом двигая губами.

В горле ком, будто подхватила тот же вирус, какой скосил Рауде.

— Так что ж… мы здесь все бросим? — неожиданно оживает няня. — А если Павел приедет?

Она не сказала ничего особенного. Наверняка Леонас знает, кто нас привез, и чья мокрая одежда разбросана на первом этаже. И все равно — от стыда хочется провалиться сквозь землю.

— Марина… — я открываю рот, чтобы попросить ее забыть временно о Паше.

— Яромский большой мальчик, — резко перебивает Рауде. — Уверен, он в состоянии собрать вещи и добраться до города.

— Ситуация в целом не критическая. Я дам девочке жаропонижающее. Но анализы все же лучше сдать. И желательно как можно скорее, — дипломатично вмешивается врач.

— Павел уже, наверное, близко и… — снова начинает Марина.

— Стоп. — Пока они с Лео не разругались прямо в спальне, я беру ее за руку и тяну в коридор.

Хмурый бородатый спасатель при нашем появлении весело подмигивает левым глазом. К счастью, больше он ничего не делает и не комментирует.

— Я знаю, что ты мне скажешь, — начинает няня. — Он отец и он большой молодец, что смог так быстро подоспеть на помощь. Только это не отменяет всего прошлого. Вике нужен отец, и уж точно не этот человек.

— Ты правильно сказала. Он отец. — Киваю. — Он! А не Паша.

— Павлу не понравится, если ты просто так улетишь с ними.

Марина удивляет. Наша самая лучшая добрая няня превратилась в убежденного фаната Яромского. Когда Паша успел перетянуть ее на свою сторону?

— Ему придется смириться. Здоровье Вики для меня важнее всего.

— Так врач уже здесь. Он даст ей нужные лекарства. Собьет температуру, снимет боль. Можно не спешить.

В голове не укладывается, что Марина действительно говорит такие слова. Я как в первый раз вижу эту женщину. Не узнаю.

— Предлагаешь рисковать здоровьем Вики, лишь бы не разозлить Пашу?

Дверь в комнату открыта. И теперь я лопатками ощущаю чей-то внимательный взгляд.

— Этот Рауде… — няня переходит на шепот. Похоже, она чувствует того же наблюдателя. — Он не заслуживает ни тебя, ни ее. Он сейчас поиграет в героя, а потом снова разобьет сердце. И теперь уже не только тебе.

— Ты говоришь глупости.

— Ева, я не слепая. — Марина обхватывает себя руками. — Вижу, как он на вас смотрит. Этот мужчина не подпустит к вам никого другого. Паше можно даже не пытаться…

Наверное, она хочет сказать: «Сблизиться», или что-то вроде этого. Но появившийся на пороге Леонас холодным взглядом заставляет няню замолчать.

— Доктор закончит. Нас уже ждут в хорошей частной клинике, — отчитывается Рауде.

— Хорошо.

Я повторяю жест няни. Обхватываю себя.

— Без тебя я не смогу ее увезти. Если ты будешь ждать своего жениха, бригаде придется улететь без нас.

Теперь Лео смотрит только на меня. Без прежней мольбы. Смиренно. Словно действительно готов ждать Яромского, чтобы потом решать, как вывезти нас всех из этого леса.

«Ты ошиблась, — так и хочется сказать няне. — Он не собирается бороться за меня. Он лишь отец… биологический родственник, у которого есть своя жизнь и своя женщина… не я».

— Мы не станем никого ждать. Летим. — На душе почему-то паршиво. Я будто вновь в той пыльной каморке возле концертного зала, где Лео сказал, что ни за что не разведется.

— А Павел? — Марина робко трогает за локоть.

— Паше я потом объясню. Он обязательно поймет. — Горько улыбаюсь. — У нас все будет в порядке.