Я поставил пачку кофе на стол.

— Она татарка, да? Они кофе любят. Должна обрадоваться.

Кофе стоил больше гонорара.

— Все сделаем, — пообещал Василий.

Все-таки хорошо, что он появился в нашей жизни.

Мама встрепенулась, посмотрела на меня.

— Паша, тебе Илья звонил три раза. Просил его набрать, когда ты освободишься. Извини, что сразу не сказала.

Мне сделалось стыдно. Раньше, еще до того, как в мою жизнь пришел взрослый, мы были не разлей вода, общались каждый день, вдвоем противостоя жестокому миру. Теперь мир подобрел, шоры разъехались, и мы отдалились друг от друга. Больше всего я боялся потерять доверие Ильи, потому сразу же переместился к телефону и позвонил другу.

Ответил Ян, его звонкий голос я узнал сразу же.

— Привет, Ян.

— Пашка! — крикнул в трубку Ян и позвал названного брата: — Илюха, это Пашка! Иди скорее.

Возню и шорох в трубке сменил голос Ильи — ровный и уже совсем взрослый.

— Привет.

— Только освободился, прикинь, — выпалил я и почувствовал себя, как отчим, который забыл позвонить маме.

— Ничего себе. И завтра в бегах?

— По городу, — ответил я. — Что-то случилось?

Он ответил не сразу, и я понял, что да, случилось. Причем что-то такое, чего не скажешь при родителях. Хотелось сорваться к нему прямо сейчас, но было уже десять вечера.

— Мне приехать? — спросил я.

Илья засомневался. За него ответила моя мама:

— Куда это ты собрался? Ночь на дворе.

Илья был с ней солидарен:

— Это неразумно. Давай завтра встретимся после школы и поговорим. Во сколько ты сможешь?

— Давай утром, — предложил я. — До уроков.

— Разговор долгий. После.

— Намекни хотя бы, — начал терять терпение я, — о чем он будет.

— Это связано со всеми нами. — Дальше он проговорил едва различимым шепотом: — Большего… увы.

Ясно, родители, которые рядом, этого знать не должны. Я прикинул, где и когда буду, и сказал:

— В три дня возле администрации — нормально? Успеешь после школы?

Как раз рубли на доллары поменяю…

Что же случилось такое, что при родителях говорить нельзя? Так хотелось спать, а теперь усталость как рукой сняло. И, главное, не было даже предположений. Хочет занять денег на лечение Яна, а родители против? Работа нужна? Что?!

Вполне возможно, какая-то мелочь, и я зря волнуюсь, но как не волноваться? Каретниковы — моя вторая семья, они сделали для меня столько хорошего! Поддерживали, когда моим родителям было на меня плевать.

Так, собраться!

Не отходя от телефона, я позвонил Наташке. Она была у Андрея и ответила сразу же, сказала, что зятя перевели из реанимации в пульмонологию, динамика положительная, назначили антибиотики, денег пока хватает. Не хотелось бы, чтобы сестрица, которая и учится, и пашет по выходным, доедала последние запасы, и в три дня я договорился с нею, чтобы передать двадцать тысяч на лечение. Еще ж медсестрам надо дать на лапу, чтобы они относились к больному по-человечески.

Итак, в час дня — навестить Андрюшу в наркологии, перепрограммировать его. Надеюсь, хуже не будет, куда ж хуже-то? Бабушка растила его, холила и лелеяла, да перехолила и перелелеяла. Разбаловался Андрюша. Интересно, гнилушками рождаются, или червоточина появляется в человеке в течение жизни?

И все же, что случилось у Ильи? Интуиция подсказывала: что-то серьезное, и тянуть нельзя.

Проснувшись по будильнику и отогнав сон, где я был космодесантником и крошил насекомых, а они пытались покрошить меня, я подумал, глядя, как Боря собирается в школу, что можно сходить на уроки, время было, но отогнал эту мысль: я уже отпросился на неделю, к тому же надо к Андрюше. Только сейчас сообразил, что раз у него серьезные травмы, скорее всего, он в нейрохирургии или неврологии, а не в дурке. Бегать по городу из отделения в отделение было неразумно, правильнее выяснить, где он, дистанционно. Интересно, Василий знает, или надо звонить тете Ире?

Наверняка бабушка с Ириной связалась, и тетка в ярости. Я представил, как спрашиваю, а тетка набрасывается с претензией, что растрепал бабушке о случившемся с Андрюшей, и меня передернуло.

Потянувшись, я направился на кухню. Отчим был жаворонком, давно проснулся и уже сидел там, пил чай и читал газету.

— Доброе утро, — поздоровался я и сразу перешел к делу: — Вы не знаете, в каком отделении мой брат Андрей? Толик не сказал случайно?

— У него закрытый перелом ребер и сотрясение мозга, — отчитался отчим. — Был в неврологии, потом в дурдом перевели. Ну, когда второй раз попытался прыгнуть из окна, уже в больнице. Чего ты спрашиваешь?

— Интересно, — пожал плечами я. — Брат все-таки, хоть и бестолковый.

— Мы уже сейчас поедем с Оленькой узнавать про документы на твой участок, — отчитался отчим. — Чем раньше это сделаем, тем лучше. Потом Олю — к Гайде, у них хорошие отношения, а я — узнавать за подключение. После пообедаем и — везем Гайде к Эльзе Марковне.

— Отличный план! — Я показал «класс». — Только деньги не забудьте поменять на доллары, если, конечно, не планируете тратить рубли в ближайшее время.

— Планирую, — сказал отчим. — Все потратим, заработаю снова, и вот те поменяю.