В Спарте навархи (дословно «руководители флотом», то есть адмиралы) появляются в начале Пелопоннесской войны (Thuc. II, 66, 2). Они, как и все без исключения спартанские магистраты, подчинялись эфорам, которые осуществляли постоянный контроль над их деятельностью. В некоторых случаях к навархам посылались чрезвычайные комиссии. Так, в 430/429 г. спартанское правительство, раздраженное неудачами своего флота под началом наварха Кнемона, послало к нему трех советников, среди них Брасида, для осуществления коллегиального руководства флотом (Thuc. II, 85, 1). В 427 г. в помощь наварху Алкиду, видимо, в качестве военного советника, был снова послан Брасид (III, 69, I)[234].

Посылку эмиссаров для наблюдения за деятельностью того или иного наварха можно рассматривать как попытку спартанского правительства осуществить такой же контроль над навархами, как он издавна был установлен за царями. В ходе Пелопоннесской войны к этой мере прибегали всякий раз, когда в армии или на флоте складывалась сложная ситуация, требовавшая немедленного вмешательства центральной власти.

Самый интересный пример такого рода — отправка коллегии Одиннадцати к наварху Астиоху. Огромный союзный флот, посланный на Восточный фронт к берегам Малой Азии в 413 г., полностью бездействовал. Ни Феримен, временно заменивший наварха, ни сам Астиох не решались дать генеральное сражение (Thuc. VIII, 38, 5). Бездействие спартанских адмиралов стало причиной того, что их заподозрили в получении взятки от Тиссаферна, сатрапа персидского царя, который в тот момент поддерживал их врагов — афинян (VIII, 29, 2; 45, 3). Слухи о подкупе, а также доносы офицеров Астиоха, обвиняющие наварха в преступной бездеятельности (VIII, 33, 3), заставили правительство предпринять экстренные меры: в Милет из Спарты были посланы одиннадцать советников, наделенные самыми широкими полномочиями (VIII, 39, 2). Их миссия считалась очень важной: недаром в число советников входил Лихас, дипломат высокого ранга. Однако надежных доказательств, что Астиох действительно был подкуплен персами в 412 г., так и не было получено. Некоторые изменения в полномочиях наварха, возможно, последовали в результате отчета коллегии Одиннадцати. Таким изменением, как иногда думают, стало ограничение срока службы наварха одним годом, то есть навархия из чрезвычайной превратилась в обычную республиканскую магистратуру. Миндар, сменивший Астиоха, стал первым навархом, служившим один год[235].

Наш особый интерес к навархии объясняется тем, что герой данной главы — Лисандр — именно благодаря этой должности смог добиться успеха и стать «некоронованным царем Эллады». Карьера Лисандра началась осенью 408 г. с назначения главнокомандующим союзным флотом, то есть навархом. Его предшествующая жизнь абсолютно неизвестна. Мы знаем только, что он был сыном Аристокрита и по отцу принадлежал, как и спартанские цари, к знатному роду Геракл идов, ведущих свое происхождение от Геракла. Указание Плутарха на бедность отца Лисандра (Lys. 2, 1–2; 24, 3) объясняет причину того, почему Аристокрит не смог обеспечить своему сыну необходимых условий для карьерного роста: несмотря на аристократическое происхождение, Лисандр сумел добиться высокого назначения далеко не в юном возрасте. В 408 г. ему, вероятно, было около 45 лет, а может быть, и больше. Эфор, а вслед за ним и Плутарх, включивший Лисандра в свои «Параллельные биографии», объясняют выдвижение Лисандра его исключительными военными и дипломатическими способностями (Diod. XIII, 70, 1; Plut. Lys. 3, 2). Однако оба автора ничего не говорят о конкретных заслугах Лисандра, так что создается впечатление, будто они спроецировали в прошлое его позднейшие успехи. Ксенофонт, современник Лисандра, лучше всего знавший подоплеку этого назначения, вообще никак его не комментирует (Hell. I, 5, 1).

Чей креатурой был Лисандр, неизвестно, хотя скорее всего ему покровительствовал царь Агис, по личной рекомендации которого Лисандр, возможно, и получил эту должность. В любом случае выбор оказался исключительно удачным. Лисандр оказался тем человеком, в котором так нуждалась Спарта на последнем этапе Пелопоннесской войны. Для активных действий, тем более на далеких фронтах, спартанские командующие обычного типа не годились. Как мы знаем, робость и осторожность, отсутствие независимого мышления, постоянное ожидание инструкций из дома были характерными чертами целой галереи спартанских военачальников. С ними у Спарты не было шансов одержать победу в войне. Поэтому и пришлось в критические моменты выдвигать новых людей, даже если они по своему рождению или имущественному положению и не относились к спартанскому истеблишменту. Такими удачными «выдвиженцами» стали Брасид, Гилипп и особенно Лисандр, самые известные спартанские полководцы времен Пелопоннесской войны.

Благодаря Ксенофонту и Плутарху биография Лисандра после 408 г. хорошо известна. Лисандр относится к тем немногим спартанцам, о жизни и деятельности которых сохранилась прекрасная традиция. Ксенофонт, его современник, долгое время находившийся на службе у спартанцев, не раз упоминает Лисандра в своей «Греческой истории». Но самым подробным очерком его жизни и деятельности мы обязаны Плутарху. Заметим, что Лисандр — единственный спартанец не царского происхождения, которого Плутарх включил в свои «Параллельные жизнеописания».

Весной 407 г., то есть через несколько месяцев после своего избрания (или назначения) навархом, Лисандр отправился вместе с союзным флотом к побережью Малой Азии, где тогда находилась и афинская эскадра. Но новый адмирал не проявлял какого-либо желания немедленно начать военные действия против афинян. Сперва он занялся административными делами, из которых самым важным был перенос штаб-квартиры флота из Милета в Эфес. Появление в эфесской гавани Лисандра с эскадрой вызвало в среде местных олигархов неподдельный энтузиазм (Plut. Lys. 3, 3). Уже первые действия Лисандра на посту наварха показали, что в Малую Азию прибыл не обычный военный функционер, а человек, искушенный в политике и дипломатии. В то время как Лисандр еще устраивался в Эфесе, туда явились спартанские послы, возвращавшиеся из Суз. Они стали посредниками при первой встрече Лисандра с шестнадцатилетним персидским принцем Киром Младшим.

Кир Младший, сын Дария II и возможный претендент на трон Ахеменидов, как раз в это время прибыл в Малую Азию в качестве карана. Эта должность была более высокого ранга, чем сатрап. Среди прочего юному принцу было поручено начать переговоры со спартанской миссией в Малой Азии, возглавляемой Лисандром[236]. Подробности этих переговоров известны благодаря Ксенофонту (Hell. I, 5, 2–7). Лисандр был приглашен в Сарды, где находилась резиденция Кира. Принц на официальном приеме в обычной для персидских вельмож манере, изобилующей общими местами и преувеличениями, подтвердил все обещания своего отца, однако решительно отказался увеличить плату корабельным экипажам, ссылаясь на директивы Дария и на ограниченность собственных средств. Только в более непринужденной обстановке на пиру, устроенном в честь гостей, Лисандру удалось добиться уступки от Кира. Тот обещал, во-первых, увеличить плату экипажам с 3 до 4 оболов в день и, во-вторых, заплатить задолженность за прежнее время и выдать плату на месяц вперед. Таким образом, Лисандру удалось намного лучше, чем всем его предшественникам, решить столь трудную для Спарты финансовую проблему. И Ксенофонт, и Плутарх этот успех Лисандра объясняют одинаково: наварху удалось настолько понравиться Киру, что между ними сразу же установились дружеские отношения. В игру вступил тот, казалось бы, невесомый фактор личных симпатий и антипатий, который так часто в истории ложится на чашу весов большой политики. По словам Плутарха, «своим угодливым тоном Лисандр окончательно пленил юношу и возбудил его к войне» (Lys. 4).

Вторым крупным политическим актом Лисандра, прямо не связанным с его военной миссией, был созыв в Эфесе представителей местных олигархов. Съезд в Эфесе имел место сразу же по возвращении Лисандра из Сард (Diod. XIII, 70, 4). Эти две акции — союз с Киром и объединение олигархического движения в Ионии — можно считать главными политическими достижениями Лисандра в его первую навархию. Обе инициативы, особенно «партийное» строительство в Ионии, не были напрямую связаны с должностными обязанностями Лисандра как наварха.