Плутарх, говоря об универсальности гармостов и декархий, заявляет, что Лисандр их насаждал не только среди завоеванных общин, но и среди собственных союзников. Приведем полностью перевод этого очень важного отрывка: «Уничтожив демократию и другие законные формы правления, Лисандр в каждом городе оставлял по одному гармосту из лакедемонян и по десять человек правителей из членов тайных обществ, организованных им наспех по городам. В этом отношении он действовал одинаково и во вражеских, и в союзнических городах, подготовляя себе в известном смысле господство над Элладою» (Lys. 13, 5–6). Здесь Плутарх приоткрывает завесу над одним из главных принципов Лисандра — формированием корпуса декархов исключительно из членов тех самых гетерий, главою которых он стал еще в 407 г. Что касается тех союзных городов, в которых, по словам Плутарха, также существовали декархии, то здесь, конечно, имеются в виду не члены Пелопоннесской лиги, чьи права никак не были ущемлены, а скорее ряд островных и малоазийских греческих полисов, таких как Хиос, которые отложились от Афин и перешли на сторону Спарты.

Установление декархий стало непосредственным поводом для насильственных действий. Возможно, и сами декархии, несмотря на кратковременность существования, остались в памяти греков именно благодаря тем крайностям и эксцессам, которыми сопровождалось их водворение. Антидемократическая направленность политики Лисандра была вполне в духе спартанского государства. Точно также действовали спартанцы по отношению к демократическим режимам и до Лисандра, и после него. Принципиальное отличие Лисандра от прочих спартанских «наместников» заключалось в методах и масштабах репрессалий. Система, созданная Лисандром, могла сколько-нибудь долго сохраняться только при глобальном и постоянном терроре как основном методе поддержания спартанского порядка.

Однако исключительные по своей жестокости методы Лисандра, с помощью которых он хотел добиться полного уничтожения демократических режимов на всей территории бывшей афинской державы, в конце концов вызвали недовольство даже в Спарте. Об этом мы узнаем главным образом от круга авторов антиспартанского толка. Ни лаконофил Ксенофонт, ни Диодор, чьим источником был изгнанный хиосскими демократами Феопомп, не делают акцента на этой стороне деятельности Лисандра и весьма осторожны в своих оценках.

Но благодаря обилию источников эта сторона деятельности Лисандра неплохо представлена. По словам Плутарха, учреждение декархий в каждом городе сопровождалось массовыми казнями и изгнанием всех политических противников. Причем нередко этими противниками становились все без исключения жители города, как было, например, в случае с Самосом и Сестом (Plut. Lys. 14). Предание именно Лисандра делает ответственным за поведение декархов, устраивавших в каждом городе кровавый передел власти и имущества. Так, Плутарх уверяет, что «Лисандр казнил не только за личные вины, а повсюду в угоду своим друзьям, помогая им сводить счеты с многочисленными врагами и удовлетворяя их ненасытное корыстолюбие» (Lys. 19). По свидетельству Исократа, декархи обрекли на смерть больше людей за три месяца, чем афиняне за весь период своего правления (IV, 113).

Конечно, это может быть риторическим преувеличением, но доля истины здесь есть. Лисандр в покоренных общинах вел себя как человек, не считающийся ни с какими условностями. Ему ничего не стоило нарушить собственную клятву, и не случайно Лисандру приписывают слова, что взрослых следует обманывать клятвами так же, как детей игральными костями (Plut. Lys. 8, 5). Его карательные экспедиции в Милет[241] и на Фасос[242] подтверждают справедливость этих высказываний. Лисандр прославился организацией массовых репрессий в масштабах, которых еще не знала Греция. Поэтому, по словам Плутарха, «такую известность приобрели слова лакедемонянина Этеокла, сказавшего, что Эллада не сможет вынести двух Лисандров» (Lys. 19, 5).

Идея декархий и ее осуществление связаны полностью с личной инициативой Лисандра. Этим объясняются и те довольно узкие хронологические рамки, внутри которых зафиксированы декархии (405–402 гг.). Летом 403 г. всевластию Лисандра пришел конец. Ставший в Спарте царем Павсаний радикально изменил политику в отношении Афин. Фактическая отставка Лисандра повлекла за собой быстрое уничтожение его декархий и восстановление в городах прежних конституций (Xen. Hell. III, 4, 2). Такая непосредственная зависимость декархий от положения Лисандра служит лишним доказательством тому, что они были исключительно его собственной инициативой, и как таковую ее и уничтожили эфоры.

Но даже если бы Лисандр не попал в опалу, его декархии долго не просуществовали бы. Спарта была не способна поддерживать в союзных городах выработанную Лисандром единообразную модель правления. У нее не было для этого ни денег, ни людских ресурсов. Предоставление греческим полисам «отеческих политий», как бы благородно это ни звучало, фактически означало отказ Спарты от дальнейшей поддержки дружественных режимов. Со стороны Спарты это было признание своего политического бессилия.

Вторым элементом, обеспечивающим сохранение спартанской гегемонии, были спартанские гарнизоны, возглавляемые военными комендантами — гармостами. Посылка военных отрядов во главе со спартанскими офицерами в должности должна была обеспечить силовую поддержку тираническим режимам, внедренным Лисандром в союзные города. Эти корпоративные тирании не пользовались популярностью у собственных граждан и могли рассчитывать только на внешнюю помощь. Пока у власти был Лисандр, такая помощь им была обеспечена.

Сам термин «гармост» в традиции чаще всего ассоциируется с Лисандром, хотя гармосты существовали и до него, и после него. Вопрос о личном участии Лисандра в деле преобразования института гармостов в универсальную имперскую магистратуру до сих пор остается открытым. Нам известны имена лишь двух гармостов, которые бесспорно были назначены самим Лисандром. Это Сфенелай, гармост Византия и Халкедона (405 г.), и Форак, гармост Самоса (404 г.) (Хеп. Hell. II, 2, 2; Diod. XIV, 3, 5). Если о Сфенелае сведений почти нет, то Форак — фигура известная. Спартиат, заслуженный офицер, командующий крупными военными подразделениями во время Ионийской войны, правая рука Лисандра в битве при Эгоспотамах, он, конечно, не случайно был назначен гармостом Самоса, только что усмиренного Лисандром. Однако и Сфенелай, и Форак недолго оставались гармостами. Первый был отрешен от этой должности в 404 г., второй — в 403 г. Причину отставки Сфенелая мы не знаем, а что касается близкого друга и соратника Лисандра — Форака, то он был обвинен эфорами в противозаконном хранении денег и казнен (Plut. Lys. 19, 7).