— Чего стряслось? — недовольно проговорил я, спустя двадцать минут войдя в занятый им кабинет и сонно потирая глаза.

— У тебя ведь хороший слух, — произнёс командующий. — Должен был и сам заметить.

И верно: даже через окно слышался доносящийся с улицы гомон множества голосов.

— Снова эти фанатики? Я думал, после вчерашнего моего выступления они нас больше не потревожат.

— Думал? Да ты даже не поинтересовался, чем всё закончилось, и при первой возможности ушёл развлекаться со своими женщинами.

— И чем же?

— Жители Гиронтана ещё долго спорили друг с другом о том, как реагировать на устроенную тобой демонстрацию способностей. То и дело вспыхивали конфликты, иногда переходящие в драки. Но протестовать против присутствия дероханских войск в городе больше не пытались.

— Не пытались до этого момента. Что же изменилось? Давайте угадаю: малвесианские пропагандисты выступили на телевидении и «открыли людям глаза».

— В том-то и дело, что нет. Видео с твоего вчерашнего спектакля разлетелось по интернету, но правительство и государственные СМИ пока молчат. А значит, причина народного недовольства находится где-то там, — он указал на окно, — на площади, и прячется среди толпы. Вот и хочу, чтобы ты взял пару солдат и разобрался.

Пять минут спустя я в компании Арколи и ещё одного элитара вышел на улицу, где несколько солдат-плебеев сдерживали негодующих горожан.

— Ну и что за шум вы тут устроили? — лениво спросил я, выходя вперёд и уже облачившись в доспех.

— Вот ты и показался, самозванный бог, — донёсся из толпы звучный голос.

Стоило прозвучать этим словам, как народ почтительно подался в стороны, освобождая пространство и позволяя мне увидеть говорившего. Хм, не паладин, не жрец и не простой солдат. Но и не гражданский. Мускулистый самец лет тридцати с короткой стрижкой и самоуверенным взглядом. Одет в неброскую, но чистую и качественно сшитую белую безрукавку с крупным символом наоризма на груди и свободные штаны того же цвета.

Спрашиваю:

— Надо понимать, это ты взбаламутил народ? Врать, знаешь ли, нехорошо. Я никогда не назывался Наором и не говорил, что являюсь богом.

— Но ты назвался его сородичем, что является грехом ничуть не меньшим. Наор — единственный в своём роде, и дешёвые подделки вроде тебя и волоска его не стоят. Он одаривает своей силой тех, кого считает достойным. Иные же эту силу просто крадут, после чего своими гнилыми языками провозглашают себя родичами бога. Наор мог повергать целые армии, ты же не более чем простой солдафон, слепо выполняющий приказы. Чуть сильнее остальных, но не более того.

На минуточку, я сам ещё недавно мог повергать не то что армии, а целые цивилизации. Но мы сейчас не об этом:

— У меня нет доказательств моих слов, как и у тебя нет доказательств твоих, так к чему этот спор? Чего ради ты сюда явился?

— Разве это не очевидно? Я пришёл свершить то, чего не смогли жрецы и паладины. Я пришёл покарать богохульника и искоренить ересь.

Правда что ли? А я думал, что передо мной простой оратор. Так, ещё раз: оружия в руках нет, спрятать его в такой одежде негде. Эманаций Войдаса не чувствую. Может, передо мной какой-нибудь монах-рукопашник? Нет, это даже не смешно. Развить человеческое тело так, чтобы голыми руками повергать экипированных по последнему слову техники солдат — такое только в сказках бывает. Вроде того «Смазливого демона», упомянутого киргонийским солдатом в Хуннете.

Ах вот оно что. От осознания, что раскусил заготовленный сюрприз, на лицо под шлемом невольно полезла улыбка. Хотя тут впору нервничать, а не радоваться. Его одежда, в ней всё дело. Тонюсенькая безрукавка. А на дворе, напоминаю, стоит сентябрь. Даже я под доспехом одет в военную куртку тёмно-зелёной дероханской расцветки. А этот стоит себе преспокойно, не дрожит и не покрывается гусиной кожей. А значит, он…

Но подвести итоги размышлений мне не дали. Из ладоней самца полезли наружу острые чёрные клинья — совсем как у крагсов, а кожа стала покрываться тонким защитным слоем серого цвета. Толпа вокруг ожидаемо ахнула.

Позади раздался матерный возглас элитара, и мимо меня просвистел зелёный снаряд. Влетев воину в грудь, он оставил в ней глубокую рану. Но не убил. Не стану хвалить союзника за меткость или ругать за самодеятельность, но как минимум его выходка позволит провести анализ вражеской защиты.

Без брони сактер-райфл продырявил бы его насквозь. От этого оружия даже стандартные защитные накладки не всегда спасают. Значит, этот серый покров примерно на уровне доспеха мархаров. Ну и регенерация, куда ж без неё. Всё-таки передо мной полноценный обладатель плоти нахтаукта.

— Посмотрим, сможет ли подлый воришка на равных драться с истинным носителем плоти Наора, — произнёс враг, довольно осклабившись.

Из толпы донеслось несколько одобрительных выкриков.

А не слишком ли он самоуверен? У него плоть нахтаукта или, как он говорит, Наора. У меня же комбинация плоти и артефактов. Преимущество в силе точно на моей стороне. Тогда остаётся только… численное превосходство!

Резко выгибаюсь назад, и перед моим лицом пронзают воздух два чёрных клина. Из-за шума толпы и мягкой обуви услышать шаги удалось лишь в последний момент. Отскакиваю назад, в руки мгновенно ложатся рукояти двух тнир-блейдов. Шум толпы… А ведь закричали ровно перед атакой этой парочки. Как я и думал, здесь работают опытные провокаторы. Они разожгли недовольство горожан, и они же, несомненно, будут мешаться мне в бою.