Русские девушки почти все были гораздо выше нее, при этом на удивление стройные и грациозные. Та, что сейчас стояла перед Габриэль, утверждала, что она принцесса. Вполне возможно, так и было — а может быть, она была лишь графиней или баронессой. Габриэль уже знала, что не все титулы, используемые в Париже, соответствовали тем, что были в ходу в царском Петербурге. Но прошлое положение моделей при дворе мало ее интересовало — главное, чтобы нанятые ею ходячие манекены хорошо выполняли свою работу и что-то собой представляли. Присутствие на военных парадах и продолжительных придворных церемониях приучило этих дам подолгу стоять неподвижно. А потому эта молодая женщина, равно как и другие нанятые русские девушки, была для Габриэль идеальным вариантом. Коко Шанель создавала свои коллекции на манекенах или на живых женщинах, отнюдь не за рабочим столом. Только так, говорила Коко, можно добиться совершенной гармонии между вещью и ее обладательницей.

— Ай! — вскрикнула модель.

— Простите, — пробормотала Габриэль, не поднимая головы.

Линия плеча получилась неровной — глазомер ее подвел. Все, нужно сделать перерыв. Впереди еще куча дел, она не успела и половины намеченного на сегодня. Еще только полдень, а она чувствовала себя такой усталой, будто проработала весь день.

— Ай!

От неожиданности сигарета выпала у Габриэль изо рта и прожгла очередную маленькую дырку в паркете. На этот раз она уколола булавкой собственный палец.

— Давайте сделаем небольшой перерыв, — со вздохом сказала она. — Вы можете пока отдохнуть, Елена.

Краем глаза Габриэль заметила, как женщина выдохнула, расслабив плечи. Прямо как солдат по команде «Вольно!», пронеслось у нее в голове. Забавно, что эти русские дворянки бежали из России, спасаясь от пролетариата, а в итоге здесь, в Париже, вынуждены подчиняться командам дочери уличного торговца. «Мы живем в безумном мире», — подумала Габриэль, поднимая с пола упавшую сигарету и прикуривая новую.

Чтобы дать отдых усталым глазам, она подошла к окну. Стоял пасмурный февральский день, и улица Камбон сейчас совершенно не радовала взгляд. Моросящий дождь, столь типичный для Парижа, временами превращался в ливень такой силы, что вода проникала в швы оконных рам.

Габриэль решила, несмотря на погоду, все же прогуляться попозже в книжный магазин Огюста Блэзо, чтобы запастись книгами для еще одного вечера без Стравинского. Какое счастье, что можно снова спокойно читать по вечерам! Габриэль не знала, что будет, когда он вернется из Испании. На его телеграммы и телефонные звонки с бесконечными просьбами и требованиями немедленно приехать в Мадрид она неизменно отвечала одно и то же: «Пока не могу. Пожалуйста, потерпи еще немного, у меня срочная работа…» Прекрасно зная, что не собирается выполнять свое обещание — ни сейчас, ни потом.

Вдруг что-то отвлекло Габриэль от ее раздумий. Со стороны лестницы донесся отчетливый звук мужских шагов. Все еще стоя у окна, она удивленно оглянулась. Портнихи, манекенщицы и закройщицы, обычно деловито снующие туда-сюда как пчелы в улье, все как по команде замерли, глядя на неожиданного гостя. Русские аристократки склонились в таком глубоком реверансе, что, казалось, вот-вот коснутся лбом пола. Модель, на которой Габриель только что драпировала платье, умудрилась изогнуться в изящнейшем поклоне, невзирая на воткнутые булавки. Повинуясь общему почтительному тону, остальные сотрудницы тоже сделали учтивый книксен перед вошедшим мужчиной.

Дым от сигареты жег ей глаза, Габриэль несколько раз моргнула, не веря своим глазам. Может, ей это снится?

Она уже и забыла, какое потрясающее впечатление он производил на окружающих. Высокий, красивый, мужественный. Он на мгновение задержался в дверях, улыбнулся и едва уловимым, но галантным жестом попросил девушек подняться.

— Прошу вас, не стоит, — добавил он и широкими шагами пересек комнату по направлению к Габриэль.

Остановившись перед ней, он поклонился так низко, будто это она была царица, а не он наследник престола, пусть и не существующей уже империи.

— Bonjour [20] , — произнес он просто.

Ее колени дрожали, сердце бешено колотилось. Габриэль не ожидала, что его возвращение в ее жизнь вызовет в ней такую бурю чувств. Как ураган над сибирской тайгой. Усилием воли ей удалось взять себя в руки — если бы не десятки глаз, устремленных на них, она не раздумывая бросилась бы в его объятия.

— Bonjour, месье, — ответила она.

— Прошу прощения, мадемуазель Шанель, его высочество не хотели ждать, и я решила…

За спиной Дмитрия показалась запыхавшаяся дама-администратор, еще одна обедневшая русская принцесса. На ее щеках, обычно отличавшихся благородной бледностью, от волнения горели красные пятна. Габриэль никогда не видела свою служащую такой взволнованной, даже когда в ателье приходила на примерку какая-нибудь маркиза. Клиентками модного дома Шанель были в том числе дамы из круга французской знати.

Пепел ее сигареты упал на пол. Оглядываясь в поисках пепельницы, она сказала гостю:

— Пройдемте ко мне в кабинет.