Я вытянул руку ладонью вверх, не открывая глаз. Вся концентрация — на воде перед ладонью, на потоке, на руне, на чистом, спокойном желании. Мир вокруг сузился до этих четырех компонентов.

И вода послушалась. Я почувствовал, как она неохотно, словно с усилием отрывается от основной массы, как что-то невидимое тянет ее вверх. Это было не физическое усилие, а ментальное, но оно ощущалось почти как физическое напряжение.

Я чувствовал, как дрожит поднимающаяся вода, как она пытается снова упасть, подчиняясь гравитации, но моя воля удерживала ее, придавая форму. Шар. Неровный, колышущийся, размером не больше моего кулака, но это был шар! Он висел над моей ладонью, подрагивая и переливаясь цветами радуги в свете солнца.

Я не выдержал и распахнул глаза. Прямо над моей ладонью, в паре сантиметров от кожи, действительно висел небольшой, дрожащий шар воды. Он был не идеально круглым, его поверхность постоянно колыхалась, грозя развалиться, но он висел! Вопреки всем законам физики, которые я знал!

— Получилось… — сказал я одними губами. — Черт возьми, получилось!

Удивление и восторг от первого настоящего успеха захлестнули меня, и в тот же миг концентрация, которую я с таким трудом удерживал, дрогнула. Шар лопнул. Вода бесшумно шлепнулась обратно в реку, оставив на моей ладони лишь холодные капли.

А следом пришла расплата. Резкая, почти парализующая волна усталости накрыла с головой. Ноги подогнулись, руки безвольно повисли. По телу пробежала крупная дрожь, словно от озноба, несмотря на ледяную воду. Мышцы загудели так, будто я не магией тут баловался, а только что разгрузил пару вагонов с углем голыми руками. Голова закружилась, перед глазами на мгновение поплыло. Я пошатнулся, едва не упав обратно в реку.

— Спокойно, — раздался рядом голос Скворцова. Я ощутил, как его сухая, но сильная рука легла мне на спину, поддерживая, не давая рухнуть. — Это нормальное состояние, Александр. Абсолютно нормальное. Все, кто учились магии, проходили через это.

Он говорил своим обычным менторским тоном, в котором не было ни удивления, ни насмешки — лишь констатация факта.

— Твое тело и разум еще не привыкли к таким нагрузкам. Магия — это не просто игра воображения, это работа с чистой энергией. И когда ты направляешь свою волю, ты тратишь не только ментальные, но и физические ресурсы. Это из-за излишнего перенапряжения воли, к которому ты пока не готов. Это, если позволишь, как взяться за штангу в сто двадцать килограммов, когда ты сам весишь едва пятьдесят. Ты пытался сделать слишком много и слишком сильно для первого раза. Но ты справился. Увидел. Почувствовал. И даже добился результата. На сегодня — хватит. Больше практики сейчас принесет только вред.

* * *

Середина дня застала отряд хламников за привычным делом — планированием следующей вылазки. Пусть ночь они и провели под крышей господского дома, пользуясь гостеприимством барона, но старые привычки брали свое.

Едва утренняя суета улеглась, они собрались у своего, уже обжитого, костра на краю двора. Сам костер давно потух, но место это стало их негласной точной сбора в Хмарском.

Иван Кречет расстелил на земле грубый кусок пергамента — карту, наспех набросанную по памяти, возможно, дополненную сведениями, полученными от Василя или из каких-то старых хламницких записей.

Он сидел на корточках, водя грязным пальцем по кривым линиям, обозначавшим лес, поля и предполагаемое местоположение старых садов. Вокруг него полукругом расположились Руслан, Олег и Миша — трое, кого он выбрал для этой рискованной разведки. Остальные занимались своими делами поодаль — кто чинил снаряжение.

— Значит, так, — голос Ивана был тихим, но уверенным, привыкшим командовать. — Подходим с юга, вдоль кромки леса. Здесь, — палец ткнул в точку на пергаменте, — по моим прикидкам, начинается старое поле. Логова этих тварей, лютокрыс, скорее всего, где-то вот тут, у подножия холмов, — он обвел дугой другую область. — Наша задача — пройти поле по западной окраине, стараясь не шуметь и не оставлять следов. Ветер сейчас с северо-запада, так что запах наш они учуять не должны, если не подойдем слишком близко. Сады должны быть вон там, за полем, если старые карты не врут и память Василя не подводит.

Олег молча кивал, сосредоточенно разглядывая карту. Миша, присев на корточки рядом, задумчиво теребил рукоять своего ножа. Один лишь Руслан, скрестив руки на груди и нахмурив брови, выглядел скептически. Он слушал, но по его лицу было видно, что план командира не вызывает у него особого энтузиазма.

Когда Иван закончил объяснять маршрут и предполагаемые точки наблюдения, Руслан не выдержал.

— Вань, — он поднял взгляд на предводителя, — ты уверен, что там вообще есть то, что ищет Кулибин? Эти его… яблоки солнечные? Звучит, как сказка для малых детей.

Иван поднял голову от карты и посмотрел на Руслана долгим, тяжелым взглядом.

— Я уверен на девяносто процентов, что там этого нет, Русь, — ответил он спокойно, без тени сомнения.

Руслан удивленно вскинул брови, его скепсис сменился недоумением. Остальные тоже переглянулись.

— Тогда зачем это делать? — резонно спросил Руслан. — Зачем лезть в пасть к этим крысам проклятым ради того, чего там, скорее всего, и нет? Рисковать людьми? Снаряжением?

Иван снова опустил взгляд на карту, провел по ней пальцем, словно стирая невидимую пыль. Затем поднял голову, и в его глазах мелькнула та самая боль вперемешку со сталью, которую он так старательно прятал последние дни.