— Да нет, конечно. Просто народ его не слишком любит, вот и рады позлословить. Да еще и… — пчельник замялся. — Налить тебе чаю?

— Нет уж, договаривай, — рассмеялась я. — Не пытайся увиливать. А чай я нам обоим сама налью, когда расскажешь все.

— Все на этом. Люди говорят, что нынешнего короля покойная королева со стороны нагуляла, а он все в большую и большую ярость приходит от этих разговоров. А тут еще и принцесса ему отказала, вдобавок прозвищем наградив.

— А он точно королевской крови? — обиженно поморщилась я. А как было бы славно выяснить, что он ненастоящий король и свергнуть его с престола. Посмотрела бы я на Дроздоборода, лишившегося всего и живущего… ну, как я.

— Точнее некуда. Ее величество хранила верность брачной, — странным голосом ответил Меллариус.

— Погоди.. ты что.. ты.. Серьезно? — выгнув бровь, я смотрела на пчельника. Вот это новость. Мой новый друг, оказывается, водил более чем близкое знакомство с матерью Дроздоборода.

— Не было ничего, — буркнул он и встал. — Чаю тебе налью. И винограда принесу. У меня в подвале сохранилось еще немного. Лаэрт твой чары настраивал. Выдохлись, конечно, немного, но виноград, кажется, живой еще. Тебе не помешает немного сладкого.

Смена темы была так очевидна и непрозрачна, что продолжать я просто не могла. Хватит вторгаться в чужую жизнь. Меллариус и без того не самый общительный тип, с душой нараспашку не ходит, так что лезть в личное не стоит. Он спас меня и впустил в свой дом. Брать больше, чем предлагают, было бы жадностью и грубостью. Да и не мое это дело.

Допустим, Меллариус был в молодости влюблен в мать Дроздоборода. Допустим, она была влюблена в него, но ничего не могла поделать, поскольку была замужем. Конечно, для многих аристократических семей это не помеха, особенно если есть наследник, но, видимо, девушка получила иное воспитание. Отданная мужу, она приняла решение оставаться ему верной, даже несмотря на отсутствие любви. Вот только… жила она не в избушке на краю леса, а во дворце, где сотни глаз и ушей. Может, кто-то видел нежные взгляды, которыми королева обменивалась со своим пчельником, а может просто людям хотелось позлословить. Возможно, слухи вообще поползли гораздо позже, уже когда Дроздобород сел на престол. Одно я знаю точно: нынешний король их воспринимает очень болезненно. Настолько болезненно, что даже бросил в тюрьму певца, посмевшего задеть острую тему. Из этого можно сделать только один вывод: нужно уезжать срочно. Дроздобород с его задетой гордостью меня здесь в покое не оставит. Если прежде я могла думать, что он переключится на что-то другое, удовлетворившись моим унижением, то теперь очевидно, что это не так. Он будет загонять меня, как охотники лань, не зная жалости и отдыха.

— Вот, принес тебе, — на столик опустилась деревянная миска, до краев наполненная розовым виноградом. — Ешь, а думать будешь потом. Останешься пока у меня, отдохнешь, отъешься немного, а там поглядим. Я бы тебя насовсем оставил, но рано или поздно король найдет. Лучше тебе уехать, девочка, куда-нибудь подальше. Заживешь новой жизнью вдали от всех здешних тревог.

Спать я в тот вечер отправляюсь рано. Смертельная усталость подкрадывается все ближе, и вот я уже сполна ощущаю, как болит каждая мышца и каждая косточка в моем несчастном теле. В маленькой желтой спальне Меллириуса я чувствую себя спокойно. Он любезно одолжил мне одну из своих рубашек. Она не такая длинная, как мои обычные сорочки, но зато чистая и мягкая. Я охотно спала бы и на крыльце, тем более, что ночи сейчас теплые, но галантный пчельник категорически отказался от такого варианта и предложил мне собственную кровать, а сам улегся на топчан в кухне.

Дом Меллариуса, кажется, весь состоящий из солнечного света и цветов, самое уютное место из всех, где мне довелось побывать за долгие годы. А может и за всю жизнь. Дом небольшой, но аккуратный и чистый. Повсюду висят вниз головой сушеные травы. Зверобой и тысячелистник, лаванда и пижма, шалфей и еще множество совершенно незнакомых видов. Убирая оставшиеся после ужина продукты, пчельник охотно рассказывал что это за травы и для чего используются. Его низкий глубокий голос успокаивающим мурлыканьем проникал в мой уставший полусонный разум. Здесь, в окружении старой некрашеной мебели, которой не касался лак, среди желтых стен и ароматных трав, я почувствовала себя, как дома.

Лежа в чужой кровати, на свежих, пахнущих лавандой простынях, а думаю о том, что где-то снаружи мирно спят в своих ульях пчелы. Завтра у них начнется новый день, полный трудов праведных, а сегодня их дела закончены. Где-то за лесом спит в гнезде мой ласточка и его птенчики. Далеко-далеко во дворце спит король Дроздобород. Спит и видит сны, но сегодня меня это не тревожит. Пусть спит. Он еще не знает, что меня ему не сломать. Даже если он боится оказаться бастардом королевы, даже если грубый отказ женщины с золотыми, как у его матери, волосами причиняет ему боль. Ну что же… Рано или поздно ему придется смириться с этим.

Глубокий сон без сновидений забирает меня и не отпускает до самого утра.

А утром сквозь дымку рассветного сна, мягкого и нежного, как кошачья лапка, я услышала чье-то недовольное шипение.

— …потому что растить всю эту ораву в одиночку я не собираюсь, спасибо большое!

— Послушайте, я не до конца уверен, что… — вежливый ровный голос Меллариуса.

— Зато я уверена и поэтому, при всем моем уважении, либо вы отойдете, либо пеняйте на себя. Если не очень понятно, могу повторить то же на любом другом языке. Нет?

Громкий стук каблуков по деревянному полу и незваный — ну, судя по реакции пчельника уж точно незваный — гость промаршировал по комнате. Отдернулась полупрозрачная тонкая занавеска, робкий луч света затанцевал по подушке. Невысокая привлекательная блондинка с кукольными чертами лица возвышалась надо мной. Скрестив руки на груди, она прожигала меня суровым взглядом.

— Ну и заставила же ты меня потрудиться. С самого утра гоняюсь за тобой.

— Солнце едва встало, — невпопад сказала я, ошеломленно хлопая ресницами. А это еще кто такая?