— Возможно, она никогда в жизни не была по-настоящему счастлива. Какой ужас, — прошептала Люсьенн, потрясенная этой догадкой.

— Стоит представить, что со мной происходит нечто подобное, а Диего больше нет рядом, мне становится страшно. Этого никогда на случится.

— Он старше тебя на двадцать лет, на целое поколение, — заметила Люсьенн и тут же испуганно осеклась! — Я совсем не то хотела сказать. Просто дело в том, что…

Уголки рта у Фриды поползли вниз.

— Он старик, а я калека; думаю, шансы отправиться на тот свет у нас равные.

— Сдается мне, твоя мать не слишком обрадовалась браку с Диего., — немного помолчав, сказала Люсьенн.

Фрида рассмеялась.

— Он живое воплощение, всего, что она ненавидит. Голубка и слон, так она нас называет. Она попрекает Диего тем, что он был разведен. И тем, что он коммунист. Но, по-моему, он ей уже немного нравится. Потому что заботится обо мне.

Наконец-то автобус дополз до центра города. Кри стина встретила их на автовокзале. Обняв Фриду, она разрыдалась.

— Я опоздала? — всполошилась Фрида.

— Нет, ты как раз вовремя.

? — Узнает ли она меня?

— Не знаю, ей колют большие дозы морфина. Рак пожирает ее изнутри. Ей очень больно.

Подойдя к постели матери, Фрида застала Матильду спящей. Дочери оставалось только сидеть рядом, держать ее за руку и болтать о всяких пустяках с сестрами.

Спустя два дня Матильда умерла. Фрида в душе поблагодарила мать за предоставленную возможность попрощаться. Ей было очень грустно, но одновременно она чувствовала облегчение, оказавшись дома. Сестер беспокоило состояние отца. Он постоянно спрашивал о жене, искал ее, а когда ему говорили, что ее больше нет, злился и размахивал ножом. Как ни странно, именно Люсьенн смогла достучаться до него. Она говорила с ним по-немецки и пела старые немецкие детские песни, которые успокаивали Гильермо. Фрида была бесконечно благодарна подруге за то, что она отправилась с ней в эту поездку.

На следующий день после похорон, когда они в трауре вернулись с кладбища, сестры и Люсьенн сидели на низкой ограде сада casa azul, подставив лица солнцу. Изольда и Антонио играли рядом с одной из паукообразных обезьян, живших с ними в доме. Порой питомцы вели себя нахально и воровали бананы со стола, но иногда могли быть очень милыми. Больше всего они любили, когда люди за ними гонялись.

— Мне грустно, что мамы больше нет, но все же я счастлива вернуться. Я скучала по Мексике, по ее краскам, по небу, по еде. И по вам, сестренки! — призналась она Кристине и Матите.

— Ну и как там в Детройте? — поинтересовалась Кристина. — Выглядишь ты, прямо скажу, не ахти.

— Я потеряла еще одаого ребенка, — тихо призналась Фрида.

Кристина испуганно зажала ладонью рот, и Фрида прочла в ее глазах воспоминания о первом выкидыше.

— На этот раз все было еще хуже. Я угодила в больницу. Понадобилось несколько дней, чтобы вытащить из меня плод.

— Почему ты ничего не сказала? — возмутилась Кристина. — Я бы приехала тебя поддержать.

Фрида благодарно улыбнулась ей.

— Со мной была Люсьенн.

— И ты превратила этот ужасный опыт в картину, — добавила Люсьенн.

— А Диего? Он был рядом с тобой?

Фрида кивнула.

— У тебя еще будут дети, — попыталась ободрить ее Матита, но предательская дрожь в голосе подсказывала, что сама она в это слабо верит.

Фрида горько усмехнулась.

— Для этого Диего как минимум должен заняться со мной любовью.

Остальные затаили дыхание.

— Ты хочешь сказать, он тебя отвергает? — наконец осмелилась спросить Люсьенн.

Фрида согласно склонила голову.

— Говорит, что не хочет еще одной трагедии.

— Он чувствует себя очень виноватым перед тобой, Фрида, — заметила Люсьенн. — Он знает, что ты слишком слаба для очередной беременности.

— Скучаешь по нему? — тихо спросила Матита.

— Больше, чем по кому бы то ни было. Я пишу ему каждый день и даже оставляю в конце отпечаток своих губ… — Она помолчала и продолжила: — Но, сказать по правде, жизнь проще, когда его нет рядом.

— Фрида! — резко оборвала ее Матита. — Как ты можешь такое говорить? Конечно, место женщины рядом с мужем!

Художница пожала плечами.

— Я очень люблю Диего и не могу представить себе жизнь без него, и все равно жить с ним не так-то просто.

— Вот бы и мне испытывать нечто подобное к Пабло, — мечтательно произнесла Кристина и при этом скорчила забавную рожицу. Напряжение, разлитое в воздухе, мгновенно растаяло. Женщины громко рассмеялись.

Когда они снова успокоились, Кристина взяла Фриду за руку.

— Радуйся, пока можешь так любить.

— Точно, — согласилась с ней Люсьенн. — В конце концов, ты можешь выразить свои чувства в картинах.