Я слушал перечисление своих мнимых и реальных прегрешений, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Пиратство? Да, формально я был капером, потом пиратом. Нападал на корабли? Да, но чаще на разбойников, как Роджерс. Убивал? В бою — да, но не беззащитных. Но кому здесь нужны эти детали? Им нужен был козел отпущения, и я идеально подходил на эту роль.

Кажется, губернатор решил сыграть в свою игру. Провести суд и не показывать меня представителям Кромвеля. Видимо, у него свои планы на сокровища Дрейка. Поэтому он решил меня просто убить, а чтобы было «честно» — с помощью английской системы правосудия. Неужели я прав?

Именно в этот момент, когда секретарь продолжал бубнить что-то о нанесенном ущербе короне, перед внутренним взором всплыло короткое системное сообщение, наложенное поверх картины душного зала:

«Внимание! Обнаружен носитель системы».

Кто? Мысли заметались. Филипп? Но где он? И почему Вежа сигнализирует только сейчас?

Я резко вскинул голову и начал быстро, лихорадочно осматривать толпу. Лица, лица, лица… Смуглые, обветренные, серые, любопытные, враждебные, безразличные… Моряки, торговцы, зеваки… Где же?..

В задних рядах, прижавшись к стене, стояли двое. Филипп. Его лицо было напряженным, он неотрывно смотрел на меня. А рядом с ним — Марго. Она выглядела испуганной, но держалась прямо.

Филипп и Марго здесь. Значит, они не на «Морском Вороне»? Их тоже схватили? Или они остались на Барбадосе по какой-то другой причине? А где остальные? Где Морган? Где Стив, Джек, Пит, Кит? Никого из них я не видел в толпе.

Что произошло после моего ареста? Почему здесь только эти двое? Их присутствие, подтвержденное сигналом Вежи для Филиппа, было одновременно и слабым лучом надежды, и источником новой, еще большей тревоги. Что с моей командой? И что Филипп и Марго могут сделать для меня здесь, в этом балагане, который назывался судом?

Секретарь наконец закончил свое монотонное чтение и сел, промокнув лоб платком. В зале повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь жужжанием мух под потолком и чьим-то покашливанием в задних рядах. Все взгляды были устремлены на меня. Судья поднял голову, его усталые глаза скользнули по мне без всякого выражения.

— Подсудимый Крюк, — произнес он тем же дребезжащим голосом. — Вы слышали обвинения. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Что я мог сказать? Что вся эта комедия — фарс, устроенный губернатором и людьми Кромвеля, чтобы либо выжать из меня информацию, либо избавиться от меня как от помехи? Что «честный капитан» Роджерс сам напал на меня и погиб в честном бою, защищая свою жизнь? Что я не просто пират, а врач, выброшенный из другого времени и пытающийся выжить в этом жестоком мире? Что тайна Дрейка — не просто золото, а нечто гораздо большее?

Все это пронеслось в голове за долю секунды.

Приговор уже вынесен, задолго до того, как меня привели в этот душный сарай. Моя судьба была решена в тот момент, когда английская эскадра вошла в гавань Бриджтауна.

И все же молчать я не мог. Не из надежды на справедливость, а из простого упрямства, из нежелания покорно принимать навязанную мне роль злодея.

— Ваша честь, — я старался говорить громко. — Большинство обвинений ложны или искажены до неузнаваемости. Я действительно был капитаном судна, но действовал по каперскому свидетельству, выданному губернатором Тортуги…

— Свидетельство отозвано! — тут же перебил секретарь, взмахнув какой-то бумагой. — Губернатор де Лонвийе объявил вас врагом и аннулировал ваше право на каперство!

— Это произошло под давлением! — возразил я. — Его шантажировали, похитив дочь…

— Довольно! — стукнул молоточком судья. — Мы здесь не для того, чтобы обсуждать политические интриги на Тортуге. Говорите по существу обвинений. Убийство капитана Роджерса. Вы признаете себя виновным?

— Капитан Роджерс напал на меня первым, — сказал я отчетливо. — Это была самооборона. Он пытался убить меня и моих спутников. Есть свидетели…

Я инстинктивно перевел взгляд туда, где стояли Филипп и Марго. Если бы они могли дать показания. Но кто их станет слушать? Бывшие пленники, связанные со мной. Их слова не будут стоить и ломаного гроша против показаний людей губернатора или солдат, нашедших тело Роджерса.

Судья нетерпеливо махнул рукой.

— Самооборона? Пираты всегда так говорят, когда их прижмут к стенке. Есть ли у вас еще что-то сказать по существу обвинений в пиратских нападениях и грабежах?

— Я не грабил английские суда без разбора, — попытался я еще раз. — Моими целями были такие же пираты, как Роджерс…

— Не важно! — снова оборвал меня судья. — Пиратство есть пиратство. Нападение на любое судно без законных на то оснований является преступлением против Короны и законов цивилизованного мира. Секретарь, есть ли еще свидетели обвинения?

Секретарь зашуршал бумагами.

— Да, ваша честь. Показания нескольких моряков с торгового брига «Морская Звезда», которые утверждают, что видели корабль подсудимого, преследовавший их у берегов Кубы…

— Достаточно, — прервал его судья. — Есть ли свидетели защиты?