— Предупредите нового начальника по режиму, — угрюмо решаю я. — Если полезут к Сашке, я им головы отрежу. И ему. Пусть знает.

— Рой, но это повод…

— А мне похрен.

Настроение стремительно портится. Сашка. Ее вполне могут достать. Хоть в подготовишки ее переводи.

— Так, господа секретные шпиёны, — разворачиваюсь я к сладкой парочке. — Выдайте мне расклад. Предполагаемые действия Москвы. Оптимистичный и пессимистичный варианты.

— Ракета! — хором говорят они. Переглядываются, и Мишель уточняет:

— Баллистическая ракета — пессимистичный вариант. Но маловероятный.

Вопросительно поднимаю бровь.

— Бовины — родственники Вассерманов, — поясняет Сыч. — Близкие, по их меркам. А у Вассерманов здесь родовые земли, свой сектор в городе. И неизвестно, какая доля на самом деле принадлежит не Вассерманам, а Генриху Бовину, то есть нашему Бульдогу. Бульдог — не из высшей элиты, но как бы не повыше ее. А там очень не любят терять богатство. Ну и еще железнодорожный узел, он тоже кому-то принадлежит. И АЭС… по ней как бы вообще страшновато бить…

Задумчиво киваю. Это да, элита терять богатство не любит. Потому что для них это чаще всего означает потерять все.

— Угу. А оптимистичный?

Оперативники снова переглядываются. Точно сладкая парочка, жить друг без дружки не могут.

— Да всё по старым лекалам, — неуверенно говорит мужчина. — Погибла группа — послать две. Уничтожили спецназ — отправить на подавление весь отряд. Не сработает — Бульдог явится сам. В итоге. И мало не покажется никому. Шестой Левитатор империи — настоящий монстр.

— Сказал он Восьмому Левитатору, — тихонько бормочет Мишель, но настолько тихонько, что слышу только я. Да еще спортсменки, вон как сдерживают улыбки.

— Явится — встретим, — бурчу я недовольно. — Вертели мы этих монстров на их левитационных навыках… Что по общей обстановке? Мишель? Что говорят гвардейцы? Шевеления возле дома отмечаются?

— Мелкопоместные хвостики поджали, — уверенно говорит Мишель. — Вассерманы… что-то готовят.

— Ярыгины?

— А Ярыгины — козлы.

— Девочки… — напоминает Сыч.

Я настораживаюсь. Никаких девочек не планировалось, это он о чем?

— Пусть Рой сам разбирается, — не сдерживает улыбки Мишель. — Очаровал половину подготовишек и сидит, как будто не при чем. А они туда и сюда, бродят как бы случайно, на окна поглядывают, хихикают…

Рой, значит? Включаю Нюх. Взгляды, Взгляды…

Награждаю главу службы безопасности красноречивым взглядом. Мишель все понимает, беззвучно выражается как не при детях, перемещается к окну и хватается за ти-фон.

— Смотрят они нехорошо, — поясняю я озадаченному оперативнику. — Две так точно подосланы от кланов. Или «жучками» по окнам пулять собрались, или еще какой гадостью. Мишель, пусть их гвардейцы вежливо попросят — и проверят подальше от Центральной першпективы. Не стоит нарушать традицию. Центр пусть останется нейтральным местом. Под нашим патронажем. Так, покушали? Теперь спать. Точнее, я спать, а девочки… что у вас положено после покушать?

— По магазинам!

Благодушно киваю и отправляюсь в свою комнату. Если женщинам лучше всего отдыхается в бесконечных примерках — кто я такой, чтоб лишать их невинной радости? Все равно Центральная першпектива денет приносит больше, чем возможно потратить.

Мама Вера уходит с озабоченным видом, снова у нее какие-то финансовые дела. Девочки удаляются по комнатам на переодевания. Я нога за ногу бреду в свою комнату. Сейчас как брякнусь до вечера — благодать!

Как ни странно, Сыч увязывается не за Мишель, а за мной. Останавливаюсь и награждаю его укоризненным взглядом. Он что, не понимает, что сегодня воскресенье, я откушал и спать хочу?!

— Мишель, — неловко бормочет мужчина.

И что — Мишель? Я их друг к дружке за ручку должен подводить? Нравится мозги дурить и нервы трепать любимому человеку — наслаждайтесь!

Но Сыч, оказывается, имел в виду не его сердечные дела.

— Ваша Школа магии вызывает у меня огромную зависть, — признается он с кривой усмешкой.

Я его, если честно, не очень понимаю. Какая Школа? У нас всего лишь Чувства и Когти. Ну, еще Хвост, но это не совсем магия, больше природная способность. Так и говорю.

— Тем не менее, боевые качества Мишель произвели на меня неизгладимое впечатление, — качает головой он.

Невольно улыбаюсь. Знаю я, что произвело на него неизгладимое впечатление. Ногами Мишель он сражен наповал и навсегда. Не совсем понимаю почему, ноги все же есть не более чем ноги, даже очень длинные, но — каждому свое. Ему — ноги Мишель, мне — нежность Сашеньки.

— Ликвидаторы все были в броне, — упрямо гнет свою, непонятную для меня, линию Сыч. — В броне, Рой. С защитными артефактами максимальной комплектности. Артефакты сами по себе выдерживают атаку Старшего ученика, а с броней… как? Если это, конечно, не секрет.