Смотрю неверяще на эту целомудренную, строго воспитанную фрейлину младоимператорского двора.

— Так это происходило… одновременно? — тихо уточняю я. — Ну у вас и развлечения, у фрейлин. Куда нам, молодежи, со своими дурацкими «бутылочками»!

Поверх румяных щек Веры начинает накладываться второй слой.

— Ты у меня молодчина! — с огромным уважением признаю я. — Я тобой горжусь!

Вера сконфуженно ухмыляется, но потом задорно встряхивает челкой:

— Зато я победила! Обоих!

И тут меня накрывает одна очень нехорошая, одна такая противная мысль… Хватаю Веру за руку и смотрю в ее внутренний мир туда, куда не смотрел. Блин…

— Что? — пугается Вера.

— Надеюсь, князья сами договорятся, чей ребенок, — ровным голосом говорю я.

Женщина беззвучно ахает и в панике исследует свой внутренний мир. Получается у нее не очень. А не надо паниковать, магия — это в первую очередь контроль.

— Ошибка, — буднично добавляю я. — Не один ребенок, два. Надеюсь, эти сестрички получатся более милыми и добрыми. У вас в роду женщины двойнями рожают, что ли?

— Эксперимент, — слабым голосом говорит Вера. — Выполнены заданные условия…

— То есть теперь, чтобы забеременеть, тебе требуется несколько мужчин одновременно? — уточняю я, стараясь сдержать улыбку. — Думаю, для тебя это не проблема. Вот совсем-совсем не проблема.

— Рой, заткнись, а? И без тебя тошно…

— Это токсикоз! — уверенно определяю я, получаю подзатыльник и отскакиваю с улыбкой до ушей. Всё, теперь можно веселиться! У мамы Веры ожидается прибавление, это ли не праздник?!

— Рой, только не трепись! — жалобно просит женщина.

Энергичными жестами изображаю, что я могила и рот зашит.

— Это о чем он не должен трепаться? — влетает на кухню жизнерадостная Мишель. — Ой, Вера, а чего ты такая красная? Беременная, что ли?

Падаю в изнеможении на пол и дрыгаю ногами. Слух! Теперь же у всего нашего семейства, кроме Риманте — Слух! Опять подслушивали, поганки! А кошке наверняка уже пересказали в красках! Ну, маме Вере теперь не позавидуешь! Только-только перестали изгаляться над особенностями зачатия близняшек — и вот снова!

— Рой, скотина! — возмущается красная от смущения Вера.

Ну да, ну да. Чудит она, а скотина — Рой.

— Мама, а чего это у тебя щеки горят? — заглядывают в дверь близняшки. — Ты беременная, что ли? А нам, а мы?! Мы тоже так хотим!

И веселье разгорается на всю катушку. Как оно может разгораться на катушку, да еще всю, не понимаю, но именно так и есть. Загадки филологии, мля. Мама Вера сначала злится, потом обреченно машет рукой и смеется вместе со всеми. Лишь бы князей не забыла проверить. А то будет нам всем смех.

Отсмеялись, откатались по полу, привели себя в порядок и чинно идем в академию. Сашка ночевала у отца, так что с левой руки на этот раз гордая Ясмина, с правой Мариэтта, которая великодушно меняется иногда с Лизеттой. Девочкам сейчас близость жизненно необходима. Необходима она и близняшкам, но они сдерживаются и не воюют за право находиться рядом со мной со всякой мелкотой, за что я им очень признателен. Все же сумела воспитать их мама Вера, вбила что-то важное в авантюрные их головенки. Телохранительницы понимающе усмехаются. Они сами проходили что-то похожее, но справились с собой быстрее и… иначе, скажем так.

Но меня девчоночьи страсти волнуют разве что поверхностно. Маги — вот проблема. Если меня сейчас спровоцируют на дуэль — что будет? Хорошо, если просто убью. А если нет? Если лишу магии, и об этом станет широко известно?

На ходу незаметно проверяю окрестности Нюхом, Зрением и Слухом. Вроде ничего особенного. А чего тогда такое поганое ощущение?

Телохранительницы замечают мои манипуляции и настораживаются. Вижу, как Риманте как будто невзначай передвигает обойму с отравленными иголками под левую руку. Мариэтта непроизвольно вцепляется Когтями в мою руку. Хорошо, там подкожный магический покров.

— Юнкера, — шепчет Ясмина.

Смотрю. Десятка полтора старшекурсников с нашивками офицерского набора кучкуются недалеко от входа в академию, переговариваются негромко, поглядывают. Вроде бы естественное поведение, если б не одно «но»: юнкерам делать нечего снаружи от входа перед началом занятий. Они очень плотно привлечены к внутренним делам академии и должны сейчас или принимать дежурство в спортзалах, или стоять на контроле артефактов, или заниматься еще десятком взрослых серьезных дел, которые вообще-то являются частью служебных обязанностей преподавателей. Но там своеобразная договоренность: старшекурсники разгружают преподавателей от рутины, взамен им позволяется внутри академии очень многое. Такие своеобразные полицаи от магии.