Секунда. Другая. И о чудо, в кабинете раздается вежливый стук, а в дверном проеме показывается голова.

Лысая и блестящая, как бильярдный шар.

– Девочка, - улыбается Тимур, - я закончил раньше, решил тебе кофе занести.

От ужаса у меня подогнулись коленки. Очень не вовремя, но как хорошо! Игнорируя взгляды, которыми мне прожигают спину, я встала, и медленно, давая всем рассмотреть своего гостя, подошла к Тиму.

– Спасибо. Я как раз закончила и могу уйти.

Тимур смотрел то на меня, то на драконий клан за моей спиной и ничего не понимал. Никогда не видела у него такого удивленного лица.

– Настенька, - на этот раз мама решила оставить любимое прозвище, и перейти на более классический вариант: - а ты не хочешь познакомить нас со своим другом?

– Хочу. – Сначала я давила из себя улыбку, а потом прониклась ситуацией и чуть не фыркнула со смеху. Если бы у меня был фотоаппарат, клянусь, я бы сделала лучший в жизни кадр! Мама и Давид Ааронович просто сошли с картины Репина «Не ждали» - такие же нелепые и напуганные!

Конечно, не ждали! Они то думали, что я сижу и лью слезы по своей загубленной жизни, и буду счастлива той кости, которую мне кинули на погрызть. На, Настя, работу, которая тебе не нужна, тройную нагрузку и бывшего мужа обратно в семью! А тут прекрасный Зелибоба с картонным стаканчиком портит все планы!

– Мама, Давид Ааронович, познакомитесь, это Тимур. – Я специально не дала ему никакой характеристики, чтобы еще посмаковать растерянное выражение на мамином лице. – Тимур, скажи, если мы поженимся, ты не против взять мою фамилию?

– Стать Савранским?
– В голосе ни тени удивления, будто мы только это и обсуждали.

– Почему нет?

– И правда. Тимур Савранский, это звучит гордо.

– Видите, Давид Ааронович, - беру Тима за руку, так, чтобы все видели наши переплетенные пальцы - все как вы хотели. Фамилия Савранских не распадется, а наоборот, вырастит, приумножится. Тимур, ты как, не против?

– Всегда мечтал приумножить род Савранских. Спасибо за оказанную честь, - он говорил это так искренне, что я чуть не подавилась от смеха.

В следующую секунду Тим попрощался с моей семьей и вытащил меня в пустой коридор. Мама не сопротивлялась, да и свекру нужно было время на осмысление случившегося, поэтому мы спокойно сбежали вниз. И только там, спрятавшись за колонной и обнимая Тимура за плечи, я смогла наконец рассмеяться. Господи, какие у них были лица! Какие большие у них были глаза! Если бы все внутри не дрожало от страха, я бы сказала, что это лучший день моей жизни!

И он и впрямь лучший. Но отчего-то все-таки громче обычного стучит сердце и привычно немеют пальцы.

Что же ты творишь, Настя? Что же ты…

Глава 44

Моя жизнь стала походить на вечер воскресенья. Или на последний день августа. Или на «апчхи» - такое же яркое и короткое.

Томкина школа, Никита, работа, встречи с Тимуром, работа, и в свободное от работы время… снова работа. Я стала просыпаться в пять утра, чтобы до пробуждения дочери успеть хоть что-то. Засыпала сильно за полночь. Когда Тамара ложилась, я бежала во двор, где меня ждала идеально припаркованная машина и мой любимый Зелибоба. Это были хорошие, но редкие дни. Чаще меня вырубало дома с телефоном в руках и недописанным на экране «Скуча…».

На семью времени не осталось, впрочем, никто больше и не трогал меня. Ограничивались короткими сводками новостей по клинике.

Спорт пришлось забросить, да и нужен ли он мне теперь? С моим графиком и беготней по лестницам, задница подтянулась до ушей, а брюки болтались так, будто я донашивала мамину одежду.

В целом было терпимо, если бы не одна, набившая оскомину фраза:

«Анастасия Борисовна, у нас проблема»!

А у кого их нет? Ткните пальцем в беспроблемного и попадете в чью-то могилу. Да и там, то заборчик скрипит, то цветы завядшие.

Я с раздражением нажала на кнопку печать, чтобы вручить очередной обходной. Как же я устала…

– Следующую позовите, пожалуйста, - не смотря на состояние «зомби», старалась держать лицо.

Пациентка ответила улыбкой, чуть более загадочной, чем подразумевал случай.

– Конечно.

Она вышла из кабинета, а через минуту дверь хлопнула уже во второй раз. По паркету загрохотали чьи-то грузные шаги. Небось, беременная на позднем сроке, а с ними всегда больше всего возни. Тяжело вздохнув, я постаралась прочитать с монитора:

– Ели… Елиспока… Елископосян, простите, пожалуйста. Раздевайтесь и за ширмочку.

– Как скажешь, - раздался спокойный тихий голос.

От неожиданности я вздрогнула. Посмотрела наверх и уперлась взглядом в черные, но такие лучистые глаза Тимура. Вместо огромного живота такой же огромный букет гербер и улыбка, за которую можно простить любую выходку.

– Ты?! Но зачем?

– А как иначе мне с тобой увидеться, если ты все время работаешь.

– Да, но…

– Без «но», девочка, у нас всего сорок пять минут, давай не будем их терять.