– Да кто ж спорит? – Никита пожал плечами, и, посмотрев на прикорнувшую Тому, уточнил: - тебя я так понимаю не ждать?

Я покачала головой.

Не надо. Кто знает, как надолго затянется наш с Тимуром разговор? Может на час, может до утра, а может на всю жизнь, и мы умудримся прожить до того, когда дряхлыми стариками сядем на лавку, пускай даже такую как здесь, пускай даже эту самую, главное чтобы вместе. Он будет играть в шашки, а я кричать девушкам вслед раскатистое «Проститутка!».

Может же такое быть? Может?

Сердце тревожно билось, когда я поднималась по лестнице. Двенадцать ступеней, поворот направо, верхний замок с запавшей кнопкой.

Дверь оказалась открытой, и, толкнув ее, я попала в прошлое. Вот здесь я стояла в своем красном платье и угрожала Тимуру сексом. Он почему-то не испугался. А вон там, на крохотной кухне впервые спалила сырники, хотела удивить Тима завтраком, а вместо этого он оттирал сковородку содой, потому что все остальные средства закончились, а сковородка оказалась любимой, привезенной из Пятигорска. Ври новые золотые обои на стенах, почему-то холодные, здесь не топили. Сейчас они не казались мне ни страшными, ни безвкусными, а наоборот радовали милым узором. Все выглядело родным и знакомым. Все вызывало болезненный спазм в груди и ком в горле.

Я сглотнула и шагнула в комнату – единственном помещении, где горел свет. Тимур не спал.

– Я хочу попросить прощения, - начинать всегда страшно, поэтому я не дала себе время на подумать и с места нырнула в карьер.

Тим поднял вверх уставшее лицо и с недоверием посмотрел на меня.

– Ты не призрак?

– Я клиническая дура, но вполне реальная дура, можешь меня пощупать.

Сделала шаг вперед, протянула к Тимуру руку, но тот даже не коснулся моих пальцев. Вместо этого он отвернулся к шкафу, чтобы вывалить из полки все ее содержимое. Странный поступок. И разговор у нас странный. Нескладный какой-то.

– Тим, ты не посмотришь на меня? – мой голос дрогнул.

– Настя, я очень занят.

– Ага. Чем же?

– Собираю вещи.

Только сейчас я увидела бедлам в комнате, состояние для меня привычное, потому и не сразу заметила валявшиеся на полу вещи. Какие-то книги стопкой на столе, ноутбук и тысячу зарядок, а главное огромный чемодан прямо на кровати.

– Ты едешь… в отпуск?

Он хмыкнул:

– Планировал, но моя женщина убедила меня инвестировать деньги в кое-что другое.

– И во что же?

– В костюм.

– Наверное, это был очень хороший костюм, - я осторожно шагнула вперед.

– Да пусть хоть самый лучший, Насть, это не отменяет проблемы!

Он с силой захлопнул крышку чемодана, но та отскочила назад, налетев на плотный комок одежды. Тимур зашвыривал внутрь все, что попадалось под руку, не разбирая и не сортируя вещи по сезонам.

– Тебе нужно все это? – Я кивнула на целую гору из толстовок и тренировочных штанов, которые ждали своей очереди на кровати. Тимур недовольно сжал губы, и я зачастила. – Ты надолго едешь? И куда? Домой, к маме? В Пятигорск?

С каждым сказанным словом голос мой становился тише и тоньше, а последнее я пропищала как мышь.

Тимур молчал. Тишина длилась несколько секунд, за время которых я смоделировала и проговорила про себя сотню ответов на свой вопрос. Но все равно вздрогнула, услышав:

– Надеюсь, что навсегда. – Помолчав еще немного, он добавил: - Настя, я решил уехать в Петербург, принял предложение по работе и ночью уезжаю, так что вот…

Что-то внутри меня со звоном оборвалось.

… так что вот…

…вот…

Пол под ногами заходил ходуном, так что я чуть не упала. Схватилась рукой за изголовье кровати и осмотрелась, чтобы найти место, куда приткнуться. Но все было занято пакетами, коробками, каким-то тряпьем. Показалось неуместным отодвинуть все это в сторону, будто я не имела права касаться его вещей. Будто я теперь ему чужая.

– Ты почему голая? Ты так и приехала? Без пальто?

Я нервно дернуло плечом, отмахиваясь от вопроса как от какой-то мухи. Вот еще, мою одежду тут обсуждать, когда есть такая тема.

– И… давно ты все решил?

«Ты». Не «мы». Ведь мы с ним ничего не решали!

Сердце стучало быстро-быстро и вот-вот готовилось выскочить из груди, потому особенно странно было слышать собственный голос – ровный и спокойный. Мертвый.

– Хотел давно, решил сегодня.

– Понимаю, - соврала я.

Потому что вот вообще ни черта не понимала! Как можно решиться на такие перемены после одной незначительной ссоры? Ладно бы до этого мы жили как кошка с собакой, но нет же! Нет! Все было идеально! Все было так хорошо, что я сама не верила в такое счастье и иногда царапала себя же по ладоням, чтобы точно знать – не сон. Я не сплю, и все это по настоящему. А потом случился костюм. Боже, кому сказать, не поверят – меня бросили из-за костюма!