– Я работаю в филиале пятого роддома на Портовой. Маленький такой флигель за почтой, если хочешь, приходи ко мне на прием. Правда нужно записываться заранее и взять с собой простынку и бахилы.

– Я надеюсь, ты шутишь?

– Над бахилами? Никогда. У нас это, знаешь ли, больная тема. Я в первый день не проверяла, кто что надел, а потом тетя Таня меня так отчихвостила, что пришлось полы мыть. Представляешь?

– Настасья, - в голосе мамы прорезалось беспокойство, - с тобой все в порядке? Ты не заболела?

– Нет, мама. Более того, я, кажется, начинаю выздоравливать.

Мама часто задышала. Я слышала, как она пыхтит и понимала, что сейчас родительница в ярости. Но это ее состояние даже забавляло меня. Злится, ну и пусть! Я здесь при чем? Дела в папиной клинике идут прекрасно, я узнавала, и в моей помощи он не нуждается. Так что все дело в амбициях, которым я вдруг перестала соответствовать.

– Настя, - наконец у мамы снова прорезался голос, - ты не можешь работать в обычной женской консультации!

– Могу. И работаю. И устроилась туда сама, прикинь, без звонка Давида Аароновича и папиной протекции.

– Это повод для гордости?

– А то. Мне вот вчера в благодарность даже коробку Родных Просторов принесли. Представляешь? Мне тысячу лет не приносили конфеты на прием, а сейчас вот, закончу болтать и пойду чай пить.

– Насть, ты вообще себя слышишь? – В ужасе прошептала мама. – Какие конфеты, какой чай, о чем ты?! На свою зарплату ты могла нанять кондитера, чтоб он тебе эти конфеты крутил целый день! Что с тобой, дочь? Как ты будешь жить, как ты будешь растить детей?

– Ну, Никиту я уже вырастила. А Томочку… как-как, с Божьей помощью, - смиренно заключила я. Мне даже стало нравиться троллить маму, потому я с радостью приняла ее следующий выпад.

– Настя, тебе там будут платить копейки!

– Да, - послышался мой полный печали вздох, - зарплата, конечно, маленькая. Зато алименты у меня будут роскошные. И наследство, дай Бог вам долгих лет здравия, тоже порадует. Я же у вас единственный ребенок?

– Настя, ты хамишь.

– А ты лезешь, куда тебя не просят. Яблоко от яблоньки, мамуль.

Я знала, что последует дальше. Угрозы, и если они не помогут, то шантаж собственным здоровьем, папиной репутацией, и бабушкиными протезами, которые развалятся, если вдруг я подведу отчизну. Я уже плавала в этом море и успела изучить каждый камушек на дне, а потому ловко обошла их все.

– Мам, давай я обрисую тебе, как вижу наше дальнейшее общение. Вежливо, по существу, на те темы, которые действительно важны. Внуки, погода, твое и мое самочувствие. Встречаться нам пока не вижу смысла, Тому, если хочешь, можешь видеть в любое время. Я люблю вас с папой, но что-то в нашем общении пошло не так, и как раньше уже не получится.

– То есть ты хочешь войны?

– Нет. Я хочу мира, именно поэтому я не заблокировала тебя и не поменяла свой номер. Чтобы честно и по-взрослому поговорить с тобой.

– Настасья, - рыкнула мама, - ты доиграешься. Это тебе не салочки с дворовыми девками! Это еще Давид Ааронович не знает, что ты отчебучила! Это…

Что случилось дальше, я не услышала. Нажала отбой и, выключив звук, оставила телефон на кровати. Вернулась обратно на кухню, там Тома уплетала сваренные ею же макароны. Щеки дочки лоснились от жира, масла она в свое блюдо не пожалела и щедро бахнула всю пачку.

Эта картина вызвала во мне умиление, сразу вспомнилось, как когда-то я и сама училась готовить, радовалась первым победам и плакала над угольками в мусорном ведре. Сырники мне уже тогда не давались.

– Вкусно тебе, ребенок?

– Очень!

Я погладила косматую макушку, Тома зацепилась за мою руку и пару раз боднула ее щекой, ну точно, что котенок. Несколько минут мы молчали, а потом я произнесла:

– Тома, ты как поешь, собирайся, нам нужно кое-куда съездить.

– М, и куда? – Прочавкала она.

– Посмотреть одну квартиру и если она нам понравится, заключить договор. Мы с тобой переезжаем.

Глава 55

Тома обошла спальню по периметру. Времени у нее это заняло немного, комната была действительно небольшая.

– Ну как?

От волнения у меня между лопатками чесалось. Квартира, которую я сняла, отличалась от того, к чему привыкла Тамара. Высокий человейник в плотно заселенном комплексе, двадцатый этаж, сорок шесть квадратных метров и один бестолковый архитектор, по дурости которого в таком крохотном пространстве умудрились сделать огромный коридор, царскую ванную, гардероб и умерили размах только когда поняли – на комнаты метров не осталось. Спальня и кухня вышли кукольными.