– Здравствуйте! Меня зовут Антонио Льоса. Это мой друг и помощник Педро Монтеро.

– Это наши телохранители, – все же поспешил вставить Александр.

– Сеньор Льоса, вы помните меня? Я Николай Быстров, друг Игоря Ветрова. Мы встречались с вами десять лет назад.

Антонио кивнул. Танеев в свою очередь представился мексиканцам, и они обменялись рукопожатиями.

– Я не случайно подошел к вам именно сегодня и именно здесь, – заговорил Антонио Льоса. – Пришло время вам узнать, где и как погиб десять лет назад ваш соотечественник Игор Бетроу. Это произошло здесь, в этом укромном уголке за Голубятней.

– Здесь? – охнул Быстров и начал озираться. – Говорите.

– Сеньор Рамирес, который несколько дней назад попросил меня оберегать ребят, согласился, что я должен рассказать вам то, что видел, и то, что знаю.

– Говорите, – нетерпеливо повторил Николай Андреевич.

– При вас я заехал за вашим другом, чтобы отвезти его из Мериды в Кампече. Однако он захотел увидеть Ушмаль, – начал мексиканец.

Он рассказал о звонке Ветрова сеньору Буеналусу, из которого сам узнал, что артефакт был уже спрятан. Он помолчал, облизал губы. Казалось, ему нелегко даются эти воспоминания.

– Я хочу сразу объяснить вам. Сеньор Буеналус отправил меня просто привезти вашего друга. Я понятия не имел ни о том, что за ним следят, ни о том, что ему угрожает опасность. Я говорю сейчас это, чтобы вы поняли меня правильно. Десять лет эта смерть лежит на моей совести. Но я виноват без вины.

– Пожалуйста, продолжайте, – попросил Быстров.

– Видимо, после звонка директору лаборатории у вашего друга стало легко на душе, – предположил Льоса. – Он был в прекрасном настроении, всем живо интересовался. Я немного говорю по-английски, так что мы вполне сносно общались. Он был неутомим. Мы залезли на эту пирамидку, с которой вы только что спустились. – Он повернулся к Саше. – Его что-то заинтересовало внизу, и пока я фотографировал окрестности, он уже сошел вниз. – Он запнулся, с минуту молчал и, вздохнув, продолжил: – Когда я спустился, я не сразу его обнаружил. Довольно далеко, как раз где мы сейчас стоим, я приметил четырех мексиканцев. У них шла какая-то потасовка. Я пробирался осторожно, чтобы не ввязываться в драку и остаться незамеченным. И только тогда я увидел, что они избивают моего спутника. Я видел отчетливо того, кто, казалось, отдавал приказания. – И Антонио обратился к Саше с Мариной: – Именно он теперь и преследует вас по всему Юкатану.

Девушка в ужасе закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Вы знаете его? – спросил Быстров.

– Нет.

– И что же дальше? – поторопил Беловежский.

– Я побежал. Но этот главный сделал всем жест прекратить. Игор Бетроу лежал на земле, а они что-то бурно обсуждали. Понимая, что помочь я не смогу, я постарался спрятаться и наблюдать. Они склонились над русским. Главный громко ругался. Тогда они подняли вашего друга и понесли. Пойдемте. – И он повел всех за собой, говоря: – Здесь есть несколько щелей в земле, таких небольших провалов…

– Да, мы заметили… – вставила Марина.

Льоса подвел их к черной расщелине, замаскированной небольшим кустиком:

– Кажется, что дыра маленькая, но там внутри пустота. Сюда они и затолкали тело русского. – Антонио Льоса бросил взор в сторону арки Голубятни, тут же опустил голову и прошептал: – Они следят за нами и сейчас. Но, пожалуйста, не оглядывайтесь. Пусть они думают, что мы их не заметили.

– Так, если они сейчас наблюдают за нами, они поймут, о чем вы нам рассказываете, – предположил Саша.

– Безусловно. И перестанут преследовать вас, – вставил вдруг молчаливый Педро Монтеро.

– И что же дальше? – подстегнул Танеев.

– Когда они ушли, я подбежал к этой щели и попытался нащупать пульс у вашего друга. Он был мертв. Я обнаружил кровь на том месте, где его избивали. Он явно ударился головой об острый камень.

– Что же вы предприняли? – строго спросил Быстров.

– Я побежал к зданию администрации археологического комплекса и рассказал об увиденном. Охранник отнесся ко мне с вниманием, велел подробно все описать и при мне позвонил в полицию. Оттуда же я связался со своим начальником, сеньором Буеналусом.

– Как же отреагировал директор? – спросил Андрей Михайлович.

– Он был в ужасе. Но он одобрил мои действия с обращением в полицию и велел мне возвращаться в Кампече, потому что больше я уже ничего предпринять не мог. Дело было за полицией. Однако двое полицейских прибыли незамедлительно. Я показал им тело, которое они огородили специальной лентой, и один из них остался там дежурить, а другой подробно записал мои показания. После чего я и уехал в Кампече.

– Но я не понимаю, – опомнился вдруг Быстров, – если Игоря убили здесь, то почему тело нашли в Четумале?

Льоса замотал головой, будто стряхивая наваждение:

– Этого я и сам не понимаю.

Быстров неожиданно почувствовал, как, должно быть, тяжело этому человеку сейчас говорить им об этих событиях, ведь ему могут не поверить, его могут обвинить, дескать, не доглядел, не пришел на помощь, не так поступил. Но все же Льоса продолжал рассказывать, потому что так надо, потому что настало время. Николай Андреевич присел на корточки, погладил куст, резко встал и стоял, опустив голову. Танеев сделал всем жест немного отойти. Марина заметила чуть в стороне робкий неказистый цветочек среди куцей растительности, сорвала его, подошла к расщелине и положила цветок возле зиявшей пустоты. Археолог слегка сжал девушке руку в знак благодарности. Он обернулся к мексиканцам и вдруг сказал: