– Вовсю торжествуют уже владыки Шибальбы.

И вывешивают отрубленную голову Хун-Ахпу на всеобщее обозрение на площадке для игры в мяч.

– А Шбаланке? Он ведь жив? – Я не на шутку разволновалась.

– Остался Шбаланке рядом с телом своего погибшего брата, в то же время и оплакивает его и действует.

И приходят к нему на помощь мудрецы с небес.

Даже сам бог Хуракан, Сердце Небес, наблюдает за всем происходящим.

Из черепахи изготавливают новую голову Хун-Ахпу.

Размахом огромных крыльев скрывает Коршун наступление зари и затемняет небо.

Так у Шбаланке и его помощников получается больше времени, чтобы лучше подготовиться.

Ведь на рассвете должны братья явиться и продолжить игру в мяч с владыками Шибальбы.

И последние наставления дает Шбаланке Кролику, договариваясь с ним о чем-то, никому не ведомом.

Насмехаются владыки Шибальбы над близнецами, заставляют Шбаланке сбить голову с брата своего Хун-Ахпу.

Не обидится Шбаланке, ибо знает, что головой служит черепаха.

И наносят наконец владыки Шибальбы решающий удар.

Но неожиданно на поле выскакивает Кролик и, схватив мяч, бежит прочь.

Догонять его бросаются владыки Шибальбы, а за ними и все ее обитатели.

И воспользовался суматохой Шбаланке.

Он снимает со стены настоящую голову Хун-Ахпу и немедленно надевает ее на брата своего.

А на место, где висела она, вешает голову из черепахи.

И снова вместе братья-близнецы.

А в том и была их сила.

Счастливые, они вновь обыграют владык Шибальбы.

Тем временем я с содроганием еще раз осмотрела скелетообразного божка смерти и в ужасе застыла перед новым персонажем. С ним я познакомилась впервые: из-за сетки и каменного постамента он не просматривался вовсе. Это была огромная крыса, стоявшая на задних лапах. В передних же она держала какой-то мешок, внутри которого чудились очертания головы.

– Это вряд ли Кролик, – с сомнением рассуждала я.

– Вряд ли Кролик, – эхом отозвался «голос».

– Тогда кто это?

– Но, возможно, это другой миф, – ответствовал «голос». – Возможно, это другой миф, – сам себе эхом отозвался «голос».

– Здесь столько утрачено, – с сожалением протянула я. – Понять трудно. Но многое похоже.

«Голос» молчал. И я было подумала, что очередной сеанс сумасшествия окончен, но все же вслух задала вопрос:

– В чем же мораль сего мифа про близнецов?

– Это далеко не вся история.

Отомстили сполна потом близнецы за отца своего и дядю.

Хитростью расправились они с двумя главными владыками Шибальбы, виновными в их преследовании.

И остальным владыкам пригрозили братья уничтожением.

Бросились к ногам их обитатели Шибальбы и начали каяться.

И признали вину свою и перед ними и перед Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу.

И вынесли Хун-Ахпу и Шбаланке свой приговор обитателям Шибальбы.

Отделена стала отныне власть Подземного мира от Небес и Земли.

И это дало возможность заселить Землю обычными людьми, простыми смертными.

Это ознаменовало победу Света над Тьмой, Жизни над Смертью.

А божественные близнецы вознеслись на Небеса.

И было дано Солнце Хун-Ахпу.

И была дана Луна Шбаланке.

И осветился тогда Небесный свод!

И осветилась тогда Земная Твердь!

Последние фразы «голос» произнес громче и с особенной торжественностью, и отзвук еще долго звенел заключительным аккордом. Я ждала продолжения. Меня терзали вопросы, но я догадалась, что «голос» ушел.

Смущенно озираясь, Марина протиснулась за «троном» к правому краю фриза. Там каменная кладка образовывала угол и граничила с сеткой, и она надеялась, что сможет по камням выбраться из-за загородки. Неожиданно она заметила металлическую калитку как раз в том месте, куда направлялась. Калитка была приоткрыта. Она не замедлила осторожно пробраться наружу. Вдруг сердце ее бешено заколотилось. Чуть поодаль стоял мужчина в форме работника археологической зоны, наверняка призванного следить, чтобы посетители ничего не нарушали. Он, к счастью, отвернулся и, скорее всего, не видел, как Марина покидала огороженную территорию.