Лучший способ защиты, как известно, нападение, и она решительно двинулась к «охраннику», чтобы задать ему свои накопившиеся вопросы. Например, почему такое явное прославление смерти наблюдается в этом фризе и вообще во всем этом комплексе. Он улыбнулся и с готовностью человека, которому не с кем общаться, заговорил:

– Величие правителей майя зависело от их побед в военных походах. Пленных затем приносили в жертву божествам подземного мира. Особенно ценились поверженные правители враждебных царств. Считалось, что в жилах правителей течет божественная кровь, а ее предпочитали боги. Значит, чем больше жертв будет принесено богам смерти, тем могущественней правители города-государства…

– Ах, вот ты где! – прервал «охранника» подошедший Беловежский. – Добрый день! Извините, что прервал. Вы фриз обсуждаете? А когда это было создано?

– Этот барельеф создан в эпоху наивысшего могущества Тонины. Как раз тогда ее правители одержали решительную победу над правителями великого Паленке, после чего те не смогли оправиться. А Тонина фактически приобрела роль главной державы империи майя. К концу девятого века многие великие города-государства клонились к упадку, – продолжил свой рассказ «охранник».

Его голос показался Марине знакомым. Чем больше он говорил, тем больше она убеждалась, что именно этот голос поведал ей миф о близнецах. Только сейчас он звучал более обыденно, более плоско, без эха и пафоса.

– В подтверждение особого значения подземного царства в последний период существования Тонины вы можете увидеть здесь и Храм Монструо де ла Тьерра [45] , охраняющего вход в Инфрамундо [46] . А на одной из нижних террас – лабиринт Дворца Инфрамундо. Впрочем, может, вы уже там побывали?

– Нет еще. Мы как раз туда направляемся, – поспешил заверить Александр и тронул Марину за локоть, будто слегка подтолкнул.

Они поблагодарили «охранника», откланялись и продолжили спуск.

– Где ты была? – Беловежский тут же набросился на Марину. – Как ты попала за ограждение?

Томина попыталась инсценировать невинность. У нее не было желания рассказывать ему о своем приключении, или видении, или, точнее, «слуховой галлюцинации». Она предвидела, что это снова вызовет шквал насмешек и неприятие с его стороны.

– Не ври. Я все видел. Я видел, как этот тип открыл калитку и вскоре ты оттуда вышла. Что ты там делала? Что вообще вы там делали?

– Ты что, сдурел совсем? – Марина захлебнулась от негодования. – Раз так… Это вообще не твое дело. Ничего я тебе не расскажу.

– Только не зови потом на помощь в случае чего, – буркнул Саша.

Благородное возмущение кипело в Марине так, что она горела желанием просто взять повернуться и уйти. Только куда тут уйдешь с пирамиды? Тогда просто не идти с ним рядом.

«Кто ты такой, чтобы я отчитывалась перед тобой? Ненавижу!» – думала она в сердцах, но в то же время в глубине души ей не терпелось поделиться услышанным, обсудить и сам миф, и его уместность на этом фризе, и причастность самого фриза к Тонине.

– Так и будешь дуться? – полусердито-полупримирительно спросил Александр.

– Я и не дуюсь, – как можно безразличней проговорила девушка.

– Вот и хорошо. Ты можешь мне ничего не говорить. А мне есть что рассказать. И я молчать не буду.

– Я вся внимание, – нарочито вежливо сказала Марина.

– Я осматривал этот уровень. И вдруг появились эти двое, ну, вчерашние. Возле Храма Монструо де ла Тьерра, помнишь?

– Это такой гротик с прической и каменным мячиком внутри? – Марина немного оживилась.

– Да-да, он самый. Только это не гротик, а пасть монстра, вход в подземный мир, и не мячик, а поглощенное солнце, видимо, из той же серии поверженных солнц, – поправил Беловежский. – Но это сейчас не столь важно.

– И что?

– Я стал наблюдать за ними. Они вроде тебя проникли прямо за нехитрое ограждение прямо в грот, то есть прямо в пасть к этому монстру. Один из них, тот, что пониже и постарше, вынул нож.

Марина ойкнула.

– Он постоянно что-то бормотал, но я не слышал: далеко стоял. Второй, что повыше и помоложе, протянул к нему руки… – Саша сделал паузу. – И тот, первый, поколдовал ножом сначала над его руками, а потом полоснул по пальцам и отошел.

Марина зажала рот руками, чтобы не вскрикнуть и не помешать рассказу.