– Марина-а-а! – заорал было Саша, но тут же пожалел: вдруг убийца где-то рядом?

Томина возникла сразу, вынырнула из-за поворота, который он минуту назад фотографировал.

– Смотри, – на всякий случай зашептал Саша. – По-моему, это тот мексиканец, что помоложе.

– Он жив? – еле выдохнула девушка в ужасе.

Саша наклонился и услышал явственное дыхание мексиканца. Они облегченно вздохнули.

– Это, наверно, тот с ножом все же пытался с ним расправиться, – предположила Марина.

– Возможно.

– Надо поискать помощь, – сказала Марина. – Ты побудь с ним, а я сбегаю к охранникам. Это рядом.

– Страшно отпускать тебя одну, но и оставлять одну здесь, в темном каменном мешке, тем более страшно.

– Спасибо за заботу! Я не беспомощная маленькая девочка, – едко произнесла Марина и скрылась за поворотом.

– Как знать, – пробормотал Александр.

Он потрепал лежавшего по плечу. Тот слегка шевельнулся. Намочив салфетку, Саша протер ему лоб. Тот открыл глаза.

– Сеньор! Что с вами?

– Не знаю, – пролепетал потерпевший.

– Вы можете встать?

– Попробую.

Он затряс головой и, опираясь на Сашу, поднялся. Послышались шаги, и через мгновение, освещая путь, появилась Марина в сопровождении второго мексиканца.

Саша вопросительно взглянул на девушку и по-русски одними губами прошелестел:

– Он? Почему?

Та пожала плечами и заговорщически зашептала:

– Он сам спросил меня, когда я вышла, не видела ли я его друга.

Саша кивнул.

Мексиканец кинулся к приятелю:

– Что с тобой? Я там стою тебя жду. Я давно вышел отсюда.

– Видимо, от духоты и гнетущей темноты кровь пошла носом. Это со мной бывает. Закружилась голова. Я только помню, как оперся о стену. Наверно, потерял сознание, – чуть задыхаясь, заговорил потерпевший.

– Скорее на воздух, – поторопил Саша.

Старший обхватил приятеля за плечи, бережно повел к выходу и тихо проговорил:

– Inframundo es siempre una gran prueba [47] .

Беловежский и Томина переглянулись. Уже на воздухе они предложили мексиканцам помощь. Те отказались, заверив, что теперь все в порядке. Второй подошел к Беловежскому со словами особой благодарности и обещанием в свою очередь прийти на помощь.

– Тогда удачи вам! А нам пора ехать, – простился Саша.

– Да и нам пора, – улыбнулся старший. – Мы хотели еще успеть на водопады Агуа-Асуль. Вы не бывали еще на этих водопадах?

– Нет, – откликнулась Марина. – Это, наверно, красиво?

– Это потрясающе красиво! Не пожалеете. К тому же это здесь совсем недалеко, по дороге на Паленке.

– О, это нам по пути, – обрадовался Саша. – Спасибо за совет!

– Все-таки странные типы, – говорила Марина, пока они шли к машине.

– Пожалуй. – Александр глянул на часы. – Одиннадцать. Давай перекусим в Окосинго. И дальше в путь!

– И заскочим в интернет-кафе, – добавила Марина, – если оно тут есть.

– Даже в Коиштлауаке имеется интернет-кафе, а Окосинго все-таки город.

– Отлично. А потом в Агуа-Асуль.

– Время потеряем.

– А я приехала смотреть Мексику, причем не только древние каменюки, но и ее уникальную природу.

– Согласен. Я тоже, – быстро сдался Саша.

– Кстати, зачем ты этим мексам сказал, что мы едем в Паленке?

– Разве я сказал? Я сказал, что Агуа-Асуль нам по пути, это во-первых. А во-вторых, мы едем не в Паленке, а в Бонампак и Йашчилан, забыла? Паленке – послезавтра, когда туда стечется цвет майянистики: приедут Тоха с Аней.

– С какой еще Аней?

Александр слегка ухмыльнулся, глядя на собеседницу. Она уже довольно долго пребывала не в духе, и сейчас ему почудилось, что на лице ее отразилась еще большая досада.

«Что это, ревность? – с надеждой размышлял он. – Или она просто продолжает дуться?»

А вслух ответил:

– Я же тебе говорил, что Аня Львова – майянист из центра эпиграфики.

– А-а, ну да, – как можно более равнодушно пробормотала Томина.

– Поедем в Агуа-Асуль. Главное, засветло добраться до Бонампака, – нарочито задорно провозгласил Беловежский.