– Идет! Спасибо, Камило! – радостно поблагодарил Антон.

Камило высадил их на красивой, ухоженной площади перед Музеем Паленке. Решено было сначала заглянуть именно туда, а потом на городище. Беловежский беседовал с Комодовичем, Анна беззаботно щебетала о чем-то, а Марина размышляла, правильно ли они поступили, перегнав машину обратно на парковку отеля и оставив ее ремонт на вечер. Улучив момент, она обсудила свои переживания с Сашей и повеселела.

Музей изобиловал стелами, панелями, украшениями из нефрита и другими экспонатами, многие из которых буквально испещрены были иероглифическими знаками.

– Боже! Это еще что такое? – обомлела Марина. – Это ж в каком наркотическом опьянении надо быть, чтобы такое сотворить?

Томина указывала Львовой на большое количество разнообразных рыжих керамических изделий примерно метровой высоты непонятного назначения. Все они были искусно выделаны со множеством изощренных деталей. Основу каждого представляло человеческое лицо или морда человекоподобного, зооморфного существа или монстра с выпученными глазами и часто с высунутыми острыми языками. Каждый имел вместо шеи черепообразную подставку и вычурный полый головной убор с совершенно немыслимыми образами и украшениями.

– Это вазы?

– Нет, это ритуальные курильницы, вернее, подставки под них, – пояснила Львова. – В начале девяностых их в изобилии обнаружили вокруг храмов Группы Креста в Паленке.

– И кто все эти монстры? В кошмарном сне такое не привидится! Умереть можно от ужаса!

Анна рассмеялась.

– Культура майя полна сакрального символизма, – проговорила она. – Мы потихоньку вникаем в эти образы. Что действительно очень сложно. Несмотря на существование общей для всех майя мифологии, есть еще и чисто местечковые божки и связанные с ними ритуалы.

– Эти чудовища – боги?

– В основном да. Но не все они такие уж монстры. Вот, посмотри, лицо женщины, и вполне привлекательное…

– Вероятно, потому что женщина, – хмыкнула Марина.

Девушки прыснули.

– На некоторых курильницах предполагают лица предков царей или даже вельмож. Впрочем, это все догадки. Все равно сама ваза богата некими символическими деталями, каждая из которых наверняка не случайна и несет свой сакральный смысл.

– Это меня поражает у майя, – призналась Марина. – Такое изощренное, в чем-то даже изысканное язычество с фантазией наркомана.

– Не без того, но все же, мне кажется, сама природа во всем ее здешнем многообразии подсказывала им эти сюжеты.

– Пожалуй, – согласилась Томина и спросила: – А где же наши мальчики?

– Как где? Фоткают иероглифы, естественно, – усмехнулась Анна. – Впрочем, вот и они.

– Опа! – Знакомый возглас Беловежского обозначил его встречу с невообразимыми курильницами.

– Командуй, шеф, ты у нас спец по Паленке, – обратился Комодович к Львовой.

– Пойдем через каскады, это красиво, и отсюда самый близкий путь, – радостно пригласила Анна.

Они пересекли музейную парковку, дорогу и начали подъем по неширокой лесенке, проложенной в джунглях. Шли спонтанно сложившимися парами. Саша с Аней, о чем-то оживленно беседуя, шли впереди. За ними Марина и Антон.

– Ты этнологию заканчивала? – спросил Комодович.

– Да. А вы все однокурсники?

– Нет. Анька с Сашкиного курса, а я на курс младше.

– Ты тоже аспирант?

– Ага, с Древнего мира. У нас с Сашкой один научник. А Анюта пошла в аспирантуру в РГГУ. Там сильный мезоамериканский центр и хорошая команда. Впрочем, все майянисты там тусуются.

Дальше Антон стал расспрашивать Марину о работе, о журнале, о ее интересах. Она отвечала рассеянно. Ее отвлекала впереди идущая парочка. Слышались Анин звонкий смех, иногда смешки Беловежского. Они задирали друг друга, и Аня то и дело хлопала его по плечу, а он слегка толкал ее в ответ. Казалось, Анна активно заигрывает с Сашей. Марину это сильно цепляло. Но еще больше беспокоило, почему это должно ее задевать. Она расстроилась окончательно, и только беседа с Антоном позволяла ей не утопать в этих самокопаниях. Она не могла понять, то ли Саша отвечает на Анино кокетство, то ли просто поддерживает этот стиль общения. Очевидно, что их связывают давнее знакомство и близкие отношения.

Александр изредка невольно оглядывался, словно проверял, идут ли Тоха с Мариной за ними. И это тоже Марина никак не могла взять в толк. Она говорила себе, что Беловежский ей никто, просто попутчик, ну, хорошо, конечно, они уже пуд соли вместе съели, поэтому он уже ей друг, но не более того. И тут же ощущала на губах его вчерашний долгий поцелуй в дебрях Йашчилана. Он будоражил ее так, что отогнать эти мысли уже становилось невозможно.

Тем временем они углубились в чащобу. И Томина сразу отвлеклась от своих дум. Изумительный каскад возник перед ними. Огромные сглаженные глыбы по центру образовывали грот со свисающим неправильной формы забралом из натеков. По бокам ровными плоскими широкими ступенями с округлыми скатами спускались террасы, по которым бежала шелковыми струями вода. Она на время ныряла в небольшое озерцо и оттуда торопилась дальше широким ручьем, спрыгивая с каменистых порогов, перекатываясь по корням, прокладывая себе путь прямо в сердце джунглей.