– Педро!

– Да, Хавьер!

– Мы их потеряли.

– Ка-ак?

– Вчера целый день ждали. Довели вечером до отеля. Сегодня мой напарник предложил сделать передышку и проколол им колесо в надежде, что они никуда не поедут.

– И что?

– Они исчезли.

– ?Carajo! Идиоты! Это вы, cabrones [60] , ляжете пузом кверху. А они и без машины побегут, куда им надо.

– Что делать?

– Думаю, они в Паленке. Дуйте туда. Немедленно! Это важно. Срочно найдите их!

Археологический комплекс Паленке околдовал Беловежского. Он внезапно осознал, что начинает проникаться Марининым восприятием мира, не теряя при этом хладнокровия исследователя. Мистическая Группа Креста: здесь обретала новый смысл космогоническая философия майя и переплеталась мифология с реальной историей. Любимая работа на Храме Солнца – вытаскивание истинной сути из истертых рисунков, попытка заставить заговорить давно замолкшие камни.

Они двигались по Главной площади от Храма Черепа, мимо недавно найденной и открытой для посещения гробницы Красной Царицы, предположительно супруги Пакаля, в сторону Дворца.

– Кстати, есть версия, что Красная Царица родом из Тортугеро, – поделился знаниями Комодович. – Тортугеро – союзник Паленке. Вероятно, союз был подкреплен династическим браком.

– А где гробница Пакаля? В Храме Надписей? – уточнила Томина, когда они вышли на солнечную поляну из мрачного склепа, полюбовавшись на захоронение супруги.

– Да, – ответила Львова, – но ради сохранности она теперь закрыта для показа.

– Жаль, – вздохнул Александр. – Сама пирамида со святилищем – верх совершенства!

Восьмиступенчатая пирамида с целехоньким, явно отреставрированным, храмом на вершине выплывала из мрачной чащобы сельвы на залитую солнцем площадь. Святилище представляло собой растянувшееся по всей вершине пирамиды длинное здание с пятью проемами и украшенными барельефом пилястрами. Кровля напоминала парижские крыши. Кровельный гребешок был снесен бурей времени. Частоколом зазубрин торчали оставшиеся от него пеньки.

– Откуда название Храм Надписей? – Марина не скрывала своей любознательности.

– Там, в храме наверху, в XIX веке была найдена самая крупная панель с самым длинным из известных в культуре майя текстов, – охотно объяснила Анна.

Они подошли к Дворцу, занимавшему большую часть не только Главной площади, но и всего городища. Огромное четырехугольное сооружение неправильной формы и замысловатой архитектуры. На невысокой ступенчатой платформе по периметру трех сторон здания намечались крытые когда-то галереи. Однако только южная и западная части соотносились друг с другом под прямым углом. Восточная и северная его стороны вытягивались в остроконечном стремлении вперед. Вероятно, это имело какую-то астрономическую или сакральную функцию. Изначально кровля по всей длине галерей несла на себе ажурный гребень, а стены явно были выкрашены красной охрой, то там, то сям оставившей едва заметный след. Единичными кляксами просматривались также черный и голубой цвета. Все опоры, как внешние, так и внутренние, когда-то были покрыты динамичными многофигурными барельефами со множеством изощренных деталей. Некоторые из них частично сохранились.

Беловежский не переставал восхищаться, впитывая новое и воочию знакомясь с уже известным. И сейчас он завидовал Марине: она с ее буйным воображением и способностью к внутренним видениям могла представить себе этот древний город во всем его красочном великолепии времен майя.

Теперь они бродили по галереям Дворца. Внутреннее пространство этого сооружения содержало запутанную систему построек и двориков. Почти по центру его возвышалась четырехэтажная башня, которую привыкли называть обсерваторией.

– Это действительно дворец, резиденция правителя? Ну-ка, поведай нам всю правду, ходячая энциклопедия по Паленке! – обратился Саша к Ане Львовой, взяв ее за локоть, чтобы привлечь внимание к его вопросу.

– Это название взято у Стивенса и Казервуда. А они, в свою очередь, услышали его от местных индейцев, которые их сюда впервые привели, – заговорила Анна, обернувшись ко всем. – Вероятно, они были правы. Эта многофункциональная конструкция использовалась Пакалем и его преемниками и как государственный церемониальный центр, и как жилое помещение. Видно, что и патио тоже имели разные назначения: отлично служили для ритуалов, церемоний, представлений, а могли также быть местом военных шествий и даже казни.

– Дворец создан Пакалем? – прояснила Томина.

– Да. Это главное сооружение, созданное им для утверждения собственного могущества в самом сердце Лакамхи.

Перескакивая с одного каменного обломка на другой, то поднимаясь, то спускаясь по многочисленным маленьким лесенкам, то углубляясь в крытые проемы, то выныривая наружу, они проникли в самый центр Дворца рядом с башней.

– А вот и Сакнукнах! – радостно воскликнула Анна.

– «Здание Белой кожи»? – переспросил Беловежский. – То самое?