Двойная победа.

«С Суньига будет просто», — думал довольный подросток, спеша за своим новым учителем, — «Они на краю, так что могут и обделаться от счастья, разделив свой кров с Аффаузи. А если слухи верны и у этих испанцев к тому же туго с деньгами, то я им придусь совсем ко двору. Требования Акиры смехотворны, но закономерны, их соблюсти будет легко. Странно, что он не потребовал ничего за своё обучение, но так даже лучше для нас обоих. Настоящий учитель не спрашивает плату, ученик служит его наследием! Еще один повод… слегка смирить свой характер»

Да, так будет лучше. Когда на этом острове всё заварится покруче, как и планируется, Ганс вывезет семейку Кирью к ним, в Европу, и никто из Старых родов в таком случае не пикнет ни слова. Простая комбинация, элементарная, взвешенная и расчетливая. А дурни пусть думают, что он, сын великого Франка Аффаузи, лишь горячий и тупой мальчишка.

Поместье, арендуемое Суньига, оказалось не совсем уж и жалким, даже по стандартам Японии. Юный гений боевых искусств, войдя вслед за своим новым мастером в дом, удовлетворенно покивал, понимая, что для четверых людей тут места хватит с избытком. Хорошо, очень хорошо.

— Братан! Привет! А мы тут английский учим! — в коридор, где стояли гости семьи Суньига, выскочила молодая японская девушка с короткой прической и с широкой, до ушей, улыбкой. Правда, тут же встала, изумленно и откровенно таращась на человека, пришедшего с ее братом.

Сердце Ганса Аффаузи, одного из самых знаменитых молодых гениев во всем мире, известного каждой, без исключения, Старой семье, издало предсмертный писк, а затем встало намертво.

Фигурально выражаясь.

— Старший брат! Ты тут? Занят? — голос сестры вывел меня из транса, в котором я сидел за своим столом. Слишком глубоко задумался.

— Занят, — ответил я, глядя на недавно написанное письмо, уже запечатанное в конверт, — Скоро освобожусь.

— Потом приходи в студию!

Перед отправкой писем и общением с глубоко законспирированным Хаттори можно сделать небольшой перерыв. Чуть-чуть времени есть, правда, потом придётся ехать в город. О временах, когда я чуть ли не ежедневно мог пару часов почитать хорошую литературу, я уже вспоминаю с ностальгией.

В студии прибавилось народа. Эна восседала на барабанах, Мана была с гитарой, Мидзутани, выглядящий куда бодрее, чем раньше, бодро мучил синтезатор, а вот мой младший брат Такао крайне неуверенно вертел в руках электроскрипку.

— Вижу, вам осталось только найти солиста, — оценил экспозицию я.

— Уже нашли! — улыбка Эны выдала несколько сотен мегаватт мощности.

— Даже и не мечтай, — понял её я правильно, удаляясь из этого царства пока-еще-плохих-звуков.

— Старший брат, ты куда?! Вернись! Мы сейчас родителям звонить будем!

— Попробуешь им наврать — у нас кончится сладкое. Навечно.

Очередной сеанс связи с родителями, пребывающими… где-то на этой планете. Где именно они пока не говорят, заняты «творческим» поиском. Очень рады нас слышать, всех, включая даже Мидзутани (чему тот смущенно удивлен). Горячо одобряют идею Эны по созданию группы, хотя и не понимают, зачем это ей нужно. Сами здоровы и счастливы, чего нам и желают. Ацуко, пытавшуюся что-то сказать о «защите», затыкает муж и отключает связь.

— Хм, что мама имела в виду? — задумывается Эна.

— Спроси Такао, он понял, — советую я, наконец, начиная собираться из дому.

Вчерашняя встреча Аффаузи с другими моими учениками оставила мне неприятное послевкусие. Джакобо, оставшийся неимоверно гордым, даже после моей обработки, продемонстрировал, что по отношению к более могущественным Старым родам и их представителям, его гордость умеет прятаться, как улитка в панцирь. Не то чтобы глава рода лебезил перед своим новым гостем, но он очень старался создать максимально благоприятное впечатление у пятнадцатилетнего мальчика. Но совершенно не придал значение тому, что Ганс, надувшийся как сытый клоп, широким жестом заявил, что отныне все расходы данного дома на попечении рода Аффаузи. Отношение старшего Суньига базировалось целиком на ощущении личной силы и… происхождения.

Ох уж эти ничтожно маленькие клубы по интересам. А ведь среди невидимок, в том числе и шиноби, наверняка проистекает тоже самое.

— Нет, Мотосуба-сан, я ничего об этом не знаю, — врал я в глаза очень напряженной женщине спустя пару часов, — Более того, могу вас уверить, что ни с кем возможными проблемами вашей семьи не делился. О проблемах и горестях мистера Сваровски слышу впервые и сейчас.

— Иного ответа я и не ожидала, почти, — вздыхала в ответ Кимико Мотосуба, — Но должна была убедиться. Ваши связи с организованной преступностью прослеживаются очень легко, Кирью-сан, но они касаются только района Аракава. Те, кто похитил, избил и пытал Сваровски, действовали в другом районе. И… крайне дерзко. Крайне. Будет большое расследование.