— Нет.

— И давно он тебе пишет?!

— О, эм… Я получила письмо и подарок на Рождество. Потом он написал через пару дней. И ещё раз сегодня, — сказала она, показав рукой на кучку пепла.

— И о чём он пиздит?

Гермиона не ожидала от него столь мощной реакции.

— Поздравил меня с Новым годом, — сказала она. Это не было ложью.

— Поздравил тебя с Новым годом, и поэтому ты сожгла его письмо?

— Нет, я сожгла письмо, потому что… потому что не доверяю ему, — вздох облегчения сорвался с губ Тома, и он заметно расслабился. — А ещё я сожгла коробку изысканного шоколада, которую он мне подарил.

— Будто ты можешь доверять хоть чему-то его рук, — сказал Том.

Точно такие же мысли были и у неё:

— Я проигнорировала все его письма.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Да, он тебе не пара, — между ними растянулось молчание. Считал ли Том себя парой для неё? Нет. Она знала это. И всё равно хотела быть с ним рядом. Ей нравилось его внимание.

— Кто научил тебя призывать Патронуса?

Вопрос удивил её:

— Ох… старый друг, — уклончиво ответила она.

Его выражение лица помрачнело:

— Что за друг?

— Просто старый друг… Мы научились у него множеству полезных защитных заклинаний. Разоружающее заклятье, Спотыкающийся сглаз, Редукто, Жалящее заклинание и Щитовое… — она резко остановилась, заметив его лицо. Было сложно предугадать постоянно меняющееся настроение Тома.

— Что за друг? — вновь спросил он. За поверхностью проглядывало что-то опасное. Его глаза стали почти чёрными.

— Что ты имеешь в виду? Был ли он просто другом?

— Это тот же друг, с которым ты училась окклюменции?

— Ах да, полагаю, да.

Ему не понравился этот ответ. Его осанка стала жёстче. В этот момент она поняла, почему он так злится. Он ревновал. Не только к Барнабасу Куффу, но и к Гарри Поттеру, одному из её лучших друзей, которого не существовало в этой реальности. К кому-то, к кому она не испытывала никаких романтических чувств.

— Чему ты улыбаешься? — он был на грани того, чтобы взорваться. Его неверно направленный гнев не мог стереть широкую улыбку с её лица. Её взгляд опустился ниже на его перекошенные губы.

Напряжение в воздухе можно было ножом резать, стоило их взглядам вновь встретиться. Улыбка упала с её лица. Отказал голос. Они же оба знают, что происходит, да? Том никогда не скрывал своего влечения к ней. Его намерения были очевидны уже несколько месяцев, ещё до их отчаянных обжиманий в туалете для мальчиков. Это она держала его на расстоянии. А теперь, когда она перестала ему противиться, всё могло быть по-другому.

Если Гермиона поцелует его снова, это поменяет природу их отношений. Закончит эту игру в кошки-мышки. Может, изменит будущее. Может ли один поцелуй и вовсе предотвратить Первую и Вторую волшебные войны? Было ли столько силы в одном поцелуе?

Ей хотелось верить, что она жаждет поцеловать его исключительно потому, что хочет изменить ход будущего. Но это будет ложью. Гермиона упивалась осознанием, что из-за неё его накрыло ревностью. Что он хотел её. Тем, как он смотрел на неё, как мечтал поглотить её — от этого по её спине пробегали приятные мурашки. Но больше всего ей нравились его аура уверенности и непогрешимый интеллект. Он был как мощный стимулятор, разжигающий в ней желание большего.

Её желудок прыгал сальто, пока она смотрела на него, не отрываясь. Она могла это сделать. Быстрый, целомудренный поцелуй…

— Нам пора ужинать! — её голос прозвучал визгливее, чем она рассчитывала, поднимаясь на ноги и перебрасывая плед через плечо. Её щеки потеплели, а по шее пополз румянец, выдавая смущение.

— Подожди! Гермиона!

Она уже была на полпути к выходу, когда он пришёл в чувство. Она не остановилась.

— Гермиона!

Она могла поцеловать его. Почему бы ей просто этого не сделать?!

— Стой! — она остановилась, когда распахнула тяжёлую дверь. — Почему ты убегаешь?

— Я не убегаю, просто очень хочу есть, — сказала она.

Он выглядел недоверчивым. Гермиона отчётливо осознавала, насколько они одиноки.

— Что это за друг? — спросил Том.

Она забыла об их разговоре. Волна грусти обрушилась на неё. Выручай-комната. Именно здесь её выдра в первый раз вышла на свой танец.

Гермиона отвернулась от него. Подвинулась к выходу, но он подпрыгнул к ней, схватив руку в тиски.

— Почему ты не рассказываешь мне о своём друге?..

— Потому что это неважно! Он был моим лучшим другом, но его больше нет! Я никогда его не увижу снова, и это очень больно, понял?! Мне больно думать о нём и моей семье!