— Да уж, я понял, — нахмурился он. — Прости, что я назвал тебя шлюхой.

Она поперхнулась.

— Опять! — он был в ужасе.

— Нет, это клубника! Когда ты назвал меня шлюхой?

— Когда мы танцевали! Я не сказал именно эти слова, но они подразумевались.

— Я забыла об этом, — она вспомнила что-то о том, как он сказал, что она раздвигает ноги для всех подряд. Эти воспоминания перекрыли остальные события того вечера.

— Что ж, — произнёс Том, доставая ещё одно драже из коробки, — прости, что припомнил это.

Гермиона фыркнула:

— Может, нам стоит начать всё сначала.

Том моргнул:

— Да, точно. Мне снова представиться, или мы можем пропустить эту часть? — ухмыльнулся он и забросил ещё одну конфету в рот. Он скривился: — Хм… эклер.

— Технически, ты так никогда и не представился. Я заметила твоё имя на конверте письма из Хогвартса.

— А, ну, это всё меняет! — сказал он пронизанным сарказмом голосом.

— Ладно, Том, можем пропустить эту часть! — она закатила глаза.

Он потянулся за ещё одним драже:

— Блех, фу!

Гермиона рассмеялась, а Том выплюнул содержимое.

— Фу!

— Мыло!

— Не нужно плеваться на пол!

— Я изгоню это, если ты вернёшь мне палочку, — сказал он, протягивая руку. Гермиона забыла, что она всё ещё у неё в кармане. Получив её обратно, Том быстро испарил с пола содержимое своего рта. Она гадала, придётся ли ей снова драться с ним, чтобы он съел ещё одну конфету, но Том сам взял её из коробки и продолжил с ней есть.

— Какие-то они мерзкие, — сказал он.

— Я не говорила, что они вкусные. Просто это классические конфеты волшебников.

— Значит, ты подарила мне конфеты, которые знала, что будут отвратительными? — он приподнял бровь.

— Нет, я подарила тебе ассорти, чтобы ты мог всё попробовать и сам решить, что ты о них думаешь.

Следующие десять минут они провели, разделив коробку «Берти Боттс» на полу коридора подземелья. Гермионе достались вкусы сливочного масла, голубики, рвоты, цветной капусты, буйабесса{?}[Французский рыбный суп. Исторически суп рыбаков, который варится из множества остатков рыбы. ], шпината, козявок в носу, лимона, кофе, пиццы и жвачки. Тому попались апельсин, спаржа, тост, яблоко, шоколад, корица, грязь, банан, стейк, ванильное мороженое и рыба. Они опоздали на двадцать минут на Рождественский пир.

========== 21: Не дружба ==========

Гермиона и Том заключили странного рода перемирие после совместного поедания драже. Том не был уверен, что может назвать её подругой. У него никогда не было настоящего друга. Райнхардт, возможно, был ближе всех к тому, чтобы занять этот титул. Сама идея заполнить ею пустоту, существующую на месте дружбы в его жизни, казалась неправильной.

Нет, они не были друзьями.

Однако он вынужден был признать, что медовые ириски бесподобны. Вечером Рождества он сел у камина в пустой гостиной Слизерина и высыпал все сладости из пакета на ковёр. Том добрых пять минут рассматривал все варианты, в благоговении от того, что она вручила ему подарок. Потом он попробовал каждую по одной. Под конец у него заболел живот, но он никогда не был настолько довольным.

Ему не пришлись по вкусу «летучие шипучки». Больше всего ему понравились сахарные перья, но от них у него синели губы. К счастью, в гостиной больше никого не было, чтобы это засвидетельствовать.

Купила ли она сладостей себе? Может, ему стоило подождать её и съесть их вместе? У него ещё оставалось так много… Может, ей бы хотелось их разделить? Ему нужно пригласить её в гостиную Слизерина после ужина. Они могли бы вместе сидеть у огня и есть сахарные перья, пока у обоих языки не станут синими. Тогда он слижет сладость прямо с её губ…

Том с Гермионой точно были не друзья.

***

В День подарков{?}[Он же «Boxing Day» или, дословно, «День коробок» — второй день после Рождества (26 декабря), на который по традиции упаковывали деньги, подарки и остатки рождественского обеда (или просто еду) и раздавали их беднякам или слугам. В современной Великобритании глобально это просто выходной, чем-то напоминающий американский День благодарения: семьи и друзья собираются поесть, проходят некоторые спортивные матчи, а в магазинах скидки (аналогия с Чёрной пятницей). ] Том бросил избегать ведьму и занял своё место за длинным слизеринским столом в пустом Большом зале за завтраком. Он часто завтракал в одиночестве наутро после Рождества. Многие отсыпались. Он вытащил книгу из портфеля и начал читать, попивая кофе.

— Доброе утро, Том.

— Чёрт! Гермиона — ай! — кофе разбрызгался по его коленкам и пропитал страницы раскрытой на столе книги. Они с Гермионой вместе достали свои палочки. Он испарил разлитый на себе кофе и вызвал охлаждающее заклинание, пока она взмахивала палочкой над книгой.

— Поверь мне, я разлила немало кофе на книги, — просияла она от какой-то известной только ей шутки. Она была готова рассмеяться.

Том вздохнул.

— Не говори мадам Пинс, — сказала она. — Я полный ноль в бытовой магии, но мне хорошо удаётся выводить пятна от кофе… и чернил… и разводы от еды…