— До встречи в Хогвартсе, — подмигнула ему девушка и скрылась за оградой дома.

Расстроенный Невилл стиснул в руке пластину портала и перенёсся на пристань для яхт «Мейфлауэр», где был пришвартован его парусник. В душе Невилла бушевал шторм, но море всю дорогу домой, как назло, было спокойным. Рассказывать о своём разбитом сердце отцу или бабушке он постеснялся, в который раз горько пожалев, что мама так и не очнулась…

— Ай, какой же ты колючий! — вырвал Невилла из воспоминаний знакомый голос одной странной блондинистой девушки. Полумна Лавгуд, как и Чанг, училась на Когтевране, однако Невилл знал, что те почти не общались, сказывалась разница в возрасте. У Чжоу была только одна подруга — Мариэтта Эджкомб.

Лавгуд сунула пальчик в рот, пытаясь остановить кровь, и невнятно пробурчала, с негодованием глядя на кактус:

— Какой ты сердитый, колючка. Зачем мозгошмыгов трескаешь? Может быть, они хорошие! Красивые такие, как бабочки, только грустные.

Затем Полумна посмотрела Невиллу в глаза, и её щёчки мило покраснели.

— У тебя внутри красивые мыльные пузырики в небо взлетают, а потом будто золотые звёзды падают в море и в жемчужины превращаются. Знаешь, а ты после лета какой-то странный стал, Невилл Лонгботтом! Рыцарь печатного тормоза или как там магглы ещё говорят?

Он ухмыльнулся, потому что поведение Лавгуд нисколько не изменилось. Эту блондинку мало кто понимал, а многие однокурсники считали её ненормальной. Однако девочка пусть и разговаривала порой странно, видимо не просто так поступила на факультет умников, её оценки были ничуть не хуже, чем у остальных когтевранцев.

В прошлом году отец объяснил ему, что Лавгуды часто не могут понять, когда их собеседник думает, а когда говорит вслух. Поскольку мысли обычных людей часто хаотичны, Лавгуды привыкли считать, что живут в окружении ненормальных, а порой и очень агрессивных людей. Поэтому они старались не выделяться из толпы и вести себя как все. Разумеется, в их понимании.

— Чего улыбаешься? Видишь же, колючка недоволен? — спросила она. — Твоему кактусу не нравится запах вокзала, надо поскорее спрятаться в купе.

Невилл кивнул, нашёл в толпе Августу Лонгботтом, которая общалась с какой-то важного вида волшебницей, и крикнул:

— Пока, бабушка!

Та посмотрела в его сторону и помахала рукой, после чего тут же вернулась к прерванному разговору. Он положил чемодан Луны на свой летающий сундук, и они вместе с ней отправились искать подходящее купе. Лавгуд всю дорогу щебетала, рассказывая, как путешествовала с отцом по совсем уж диким местам в поисках мифического морщерогого кизляка.

К изумлению Невилла, Луна каким-то невообразимым способом сразу обнаружила пустое купе. Он разложил багаж и вдруг понял, что забыл Тревора у бабушки в сумочке. Вначале Лонгботтом собирался оставить Мимбулус Мимблетонию с Лавгуд, но решил, что это может быть просто опасным.

«Любопытная Луна полезет к кактусу снова, и как отреагирует на это магическое растение — непонятно. А вдруг тот захочет её убить?»

Оставив сундук в купе, Невилл быстро выбежал на перрон и с облегчением понял, что бабушка ещё никуда не ушла. Августа Лонгботтом по-прежнему общалась с какой-то волшебницей. Едва не протаранив кактусом нескольких человек, Невилл подбежал к бабушке и выпалил:

— Я Тревора забыл, ба!

Совсем не удивившись его рассеянности, та открыла сумочку и через мгновение сунула ему в руки недовольно квакающего жаба. За эти годы фамильяр заматерел, и подросток удерживал того с некоторым трудом. Тем более Тревор выражал хозяину явное недовольство и норовил треснуть лапкой побольнее. По дороге назад Невилл встретил Джинни Уизли и Гарри Поттера. Почему-то те были только вдвоём. Ни рыжего Уизли, ни заучки Грейнджер с ними не было. Невилл даже осмотрелся по сторонам.

— Их старостами сделали в этом году, — ответила младшая сестра Рона на его удивлённый взгляд.

— Здорово, Невилл, — улыбнулся Гарри, пожимая ему руку. — А мы купе собрались искать. Давай с нами?

— Всё уже найдено, — улыбнулся он, — пойдёмте скорее, а то Лавгуд может нас и не дождаться. Вдруг ей станет скучно сидеть одной, и она затащит в купе ещё кого-нибудь.

— Мы что, будем ехать с полоумной Лавгуд? — недовольно скривилась младшая Уизли.

— Она хорошая, — заступился за блондинку Невилл. — Просто иногда говорит непонятно.

Однако шевеление губ Джинни он прочитал и внутренне поморщился, потому что та всё равно беззвучно обозвала Луну сумасшедшей. Младшая дочь рыжего семейства раздражала Невилла своей бесцеремонностью и вздорным, завистливым характером. Впрочем, это не помешало им вместе забраться в поезд и вскоре подойти к нужному купе. К их счастью, Лавгуд никого не пригласила, она по-прежнему сидела в одиночестве у окна и заинтересованно пыталась высунуть язык так далеко, чтобы суметь коснуться кончика носа.