— Мёрд! Слишком сильный, — выругался Прут, подходя ближе. Он вытащил из кармана проклятое ожерелье, путающее сознание жертвы. Застегнув цепочку на шее волшебника, Кастор снова скомандовал:

— Следуйте за мной, месье Адриан Уиттл!

В этот раз герболог подчинился, хотя Прут чувствовал, как тот бешено сопротивляется «Империусу».

«Долго чары не продержатся, даже с ожерельем, — недовольно подумал Прут. — Впрочем, времени мне хватит».

Подойдя к дому, который снимал Уиттл, Кастор заставил хозяина снять защиту. Войдя внутрь, он оглушил выбежавшего к ним навстречу мальчишку Лонгботтома. Пока Кастор был занят новой целью, обнаглевший домовой эльф осмелился сорвать проклятое ожерелье с шеи Уиттла. Однако попытка бунта была жёстко подавлена. Останки домовика раскидало по комнате, а ожерелье вернулось на шею герболога.

Кастор влил в рот обоим пленникам по несколько капель «Напитка живой смерти», наложил на дом собственные чары и, насвистывая, отправился к банку гномов, где у большинства серьёзных волшебников Европы были свои хранилища. Сегодня утром Прут послал астральную ищейку, чтобы она незаметно следила за старшим Лонгботтомом. Та двигалась за англичанином до самого банка, где и исчезла. Увидев нужного человека, выходившего из дверей, Прут изобразил искреннюю улыбку и поспешил навстречу своей будущей добыче.

Англия, днём раньше.

В кабинете Палпатина не было личных вещей и дорогих безделушек, так милых сердцу любого руководителя высокого ранга, лишь голая функциональность и порядок. Шив посмотрел на дубовую дверь, за которой только что скрылся Малфой, и погрузился в размышления.

У Люциуса появилась интересная идея: наладить поставки продукции с виноградников на восток. Их совместное предприятие успело раскинуть свои представительства по всему миру. И Шив пообещал, что обсудит этот вопрос с Велимиром и узнает у того контакты нужных людей. Тем более встреча с представителем славянских волшебников должна была состояться в ближайшее время. Обрадованный Малфой отправился по своим делам, а Шив трансгрессировал домой. Уже на следующий день он вылетел в Швейцарию.

В хранилище Гриндевальда было много артефактов, которые Палпатин без особого сожаления передал славянскому архимагу. Взамен Шив получил от Велимира небольшой сундучок, украшенный серебром и золотом, внутри которого находилось расширенное пространство. Тот также легко расстался с архивом друидов, потому что, как понял бывший ситх, славяне не нашли способов его расшифровать.

Как предполагал Палпатин, в славянских артефактах, украденных Гриндевальдом, была встроена похожая система защиты. Древние маги использовали весьма изощрённый способ шифрования. Если человек не обладающий определённым набором генов брал в руки эти артефакты, то видел лишь их внешнюю оболочку, не содержащую ничего магического. Однако стоило «правильной» капле крови коснуться обложки такой книги, как всё сразу менялось.

Договорившись с Велимиром о новой встрече, Шив заперся в хранилище и приступил к проверке содержимого сундучка. «Пиктская магия древних. Составитель сборника заклинаний: Лавена Пуффендуй», — прочитал он на обложке первой книги проявившееся название и хищно усмехнулся. Стоило ему отложить фолиант в сторону, как буквы на обложке тут же запрыгали, формируя безобидное: «Однолетние и многолетние растения Шотландии».

Продолжая исследовать содержимое сундучка, Шив обнаружил множество интересных книг. Нашлись и утраченные знания о магии пиктов, и методики подготовки боевых друидов, и способы устройства защитных сооружений из растений, и даже несколько книг с важнейшей информацией о развитии таланта прорицания.

Когда защита опознавала кровь потомка истинных друидов, пространные описания свойств растений и животных древности трансформировались в совершенно иные тексты. Любой современный волшебник мог бы руку отдать за обладание такой информацией. В двадцатом веке уже почти не помнили, как защищаться от изощрённых чар и проклятий древности. А то, что друиды творили с растениями, заставило Палпатина восхищённо цокнуть языком. Даже ситхи древности не могли похвастать такой изобретательностью в наказании своих врагов.

Время перевалило за полдень, и Палпатин подумал, что пора заканчивать. Он решил навестить учителя Невилла, чтобы передать сыну портал домой. Попрощавшись с управляющим гномом, Палпатин вышел на улицу. Яркое летнее солнце заставило его прищурить глаза, успевшие привыкнуть к полумраку гномьих подземелий.

Ещё рано утром, когда они с Велимиром встретились в атриуме Международной конфедерации магов, Шив заметил человека, который слишком пристально за ними наблюдал. Это был смуглый невысокий мужчина неопределённого возраста, вероятно, француз или итальянец, и, судя по ауре, — очень сильный волшебник. Не уровня Дамблдора или Волдеморта, конечно, но где-то близко. Впрочем, большинство представителей МКМ были такими. И вот Палпатин снова увидел того же самого волшебника.

Неизвестный понял, что его заметили, и неторопливым шагом направился к нему. Подойдя поближе, маг представился с насмешливой улыбкой на французском языке:

— Добрый день, месье Лонгботтом! Меня зовут Кастор Прут.

— И что вам от меня нужно, месье Прут? — спросил Палпатин, переходя на французский и внутренне переключаясь в боевой режим. Теперь внимание этого волшебника казалось ещё более подозрительным.

— Я хочу получить от вас дарственную на родовые виноградники и ключи от хранилища Гриндевальда, — со всё той же дружелюбной улыбкой признался француз.