Иногда я слышала ее голос. Шепот, тихий и обволакивающий, как туман, становился все громче: «Освободи меня. Позволь мне выйти». Этот голос пугал меня. Нет, он был не просто пугающим — он проникал в самые темные уголки моего сознания, заставлял сердце сжиматься от страха.

Но еще больше пугала мысль о том, что я могу поддаться ему, что однажды мои руки сами откроют ту клетку, и тогда уже ничего нельзя будет изменить.

Я понимала, что это не просто борьба с какой-то абстрактной силой. Это была битва с Астартой. Либо я, либо она. Но как такое возможно? Почему ее сущность оказалась во мне? Почему это не просто ее душа, возродившаяся в новом теле, а нечто большее — нечто, что жило внутри меня, словно паразит, словно темная тень, растущая в глубинах моего сознания? Эти вопросы жгли меня изнутри. Я чувствовала, что ответы где-то близко, почти рядом, но боялась их узнать. Боялась того, что эти ответы изменят все.

Черт, казалось, знал больше, чем говорил. Его поведение, украдкой брошенные взгляды, настороженность — все это выдавало его. Он не был просто спутником, случайно оказавшимся рядом. Он изучал меня. Следил за каждым моим движением. Возможно, он надеялся, что я стану тем, кем была Астарта. Что я превращусь в нее, а он сможет использовать меня в своих целях. Но я не собиралась позволить ему этого. Моя борьба была не только с Астартой, но и с теми, кто пытался манипулировать мной, видеть во мне лишь инструмент, средство для достижения своих планов.

Возле развалин я ощущала, будто это место хранит ответы. Здесь было что-то скрытое, неуловимое, но важное. Что-то, что могло пролить свет на мою природу, на источник силы, бушующей внутри меня, и на то, почему я оказалась втянута в эту борьбу.

Я не знала, что ждет впереди, но была готова встретить это лицом к лицу. Даже если мне придется столкнуться с тем, чего я боялась больше всего.

Яков внимательно осмотрел местность, его взгляд задержался на холме в центре. Указав на него пальцем, он негромко произнес:

— Там вход в пещеру. Сами развалины — это портал.

Черт, стоявший рядом, удивленно посмотрел на него, прищурившись. Его голос прозвучал резко:

— Откуда у вас такие силы? — спросил он, с подозрением глядя на Якова. — Ваши расы… Вы сами, со своей черной магией… Как вы вообще живете с ними мирно в Лураписе? И как вас до сих пор не "выпорол" Алтарь?

Яков ответил спокойно, но в его глазах мелькнула грусть.

— А тебя давно изгнали? — спросил он, словно зная ответ заранее.

Черт нахмурился, его лицо исказилось от злости.

— Сразу же, — прорычал он. — Даже не дали шанса исправиться. Но ты посмотри на эту расу таханцев! Монти и Шелли. Это же звери, которые устраивали массовые уничтожения под предводительством Астарты! А она сама… она была чистым злом.

Яков взглянул на него с какой-то странной смесью сострадания и понимания. Его голос стал мягким, почти успокаивающим.

— Тебя обидели в том мире, и ты остался одинок в своей боли, — произнес он, как будто разговаривал с пациентом. — Но с тобой не оказалось того, кто мог бы помочь пройти этот путь достойно. В мире Лурапис живет около сотни разновидностей чертей, и их никто не гонит. Ты просто не успел этого понять.

Черт открыл рот, чтобы возразить, но Яков поднял палец, требуя внимания. Его голос стал тверже, но все еще оставался спокойным:

— А Астарта… Она не демоница. Она Богиня, — продолжил Яков. — Она достойна уважения, как и все те, кто прошел через свои темные времена. У нее была своя борьба, своя боль. И она, как и ты, пыталась найти себя в этом мире.

— И чтоб ты знал, — вмешалась я, злобно глядя на Черныша, который, по-моему, искренне считал, что весь мир был несправедлив к нему. — Раса таханцев не сдалась, как ты. Хотя их вид практически вымер под гнетом Алтаря, они выбрали жизнь. Они боролись, даже будучи закованы в оковы рабства.

Черныш, услышав мои слова, прижал ушки и тихо произнес:

— Не ходите в пещеру. Там ловушка.

— Ну вот, — добродушно сказал Яков, посмотрев на него и погладив за ушком. — Можешь ведь, когда понимаешь суть. Расскажи о ловушке и как нам ее обойти.

— Я не знаю, — тут же пробурчал Черныш, но, словно невзначай, подставил Якову второе ушко.

— Не наглей, — усмехнулся Яков, но все же протянул руку, чтобы почесать и это ушко. Его лицо оставалось мягким, словно он разговаривал с ребенком.

Черныш вздохнул и продолжил, глядя в сторону:

— Когда вы войдете, на вас опрокинут чашу огня. Этот огонь превратит вас в гниющих и тухлых куриц.

— Необычное сравнение, — отозвалась я, сощурившись. — А как нам не стать «суповым набором»?

— Я же сказал, я не знаю, как ее отключить, — растерянно ответил Черныш, виновато ежась.

Внезапно небо потемнело, словно по нему кто-то невидимый разлил чернила. Огромные тучи, напоминающие гигантских хищников, начали сгущаться, грозя обрушиться на все вокруг.