— Ты боишься?

— Нет, — слишком поспешно.

— И чего же ты боишься?

«Я же сказала, что ничего! Почему ты спрашиваешь?» — мысленно возмущаюсь, но у властителя такие понимающие глаза, что все мое раздражение мгновенно пропадает, и я только фыркаю, не в силах выразить свой ответ словами.

Рука царя гладит меня по голове, словно хочет успокоить.

— Я не знаю. Я сама не могу себя понять…

Что-то неясное мелькает на лице властителя и пропадает, он хмурится. Неужели я сделала что-то не так? Да где я успела накосячить, вроде бы не говорила ничего такого? Но через секунду его лицо вновь разглаживается, и он наклоняется ко мне. Я едва верю в свою удачу, тянусь к нему, обнимаю, хотя, кажется, все тело едва слушается. Поцелуй выходит неожиданно нежным и сладким. Но я хочу большего, прижимаюсь тесней, открываю рот, впуская его язык.

«Заставь меня почувствовать все».

Дергаю расшитый пояс, ну кто же так завязывает?! Это же все равно, что завернуть подарок в несколько слоев плотной оберточной бумаги и со всех сторон обмотать скотчем! Одежда почти не поддается моим усилиям, там явно есть какие-то скрытые завязки или крючки, но я понятия не имею, как их расстегнуть. Властителя это только забавляет, и он легко избавляется от мешающих предметов одежды.

Неожиданно понимаю, что сама вдруг оказалась полностью раздета, и чувствую, как щеки заливает румянец. Замираю и закрываю глаза, пытаюсь собрать оставшуюся храбрость.

— И чего же ты страшишься теперь?

Я чувствую теплые сильные руки, обнимающие меня, и сама удивляюсь: «И правда, чего? Это же ведь именно то, чего я хотела».

Всем телом ощущаю горячую кожу повелителя, я еще никогда не была с кем-то так близка. Касаюсь пальцами его лица, хочу запомнить его и на ощупь.

— Что за дурацкая мода? Из-за бороды целоваться неудобно… — бормочу по-русски, и касаюсь губами кончика хищного, чуть изогнутого носа.

Властитель вдруг обхватывает мое лицо ладонями и осыпает поцелуями, я таю и теряюсь от его нежности, обнимаю царя за шею и зарываюсь пальцами в длинные иссиня-черные шелковые волосы. Они собраны в косу, и скреплены на удивление тяжелой золотой заколкой, отстегиваю ее и распускаю гладкие пряди.

— Никогда не видела ничего подобного.

Повелитель мягко опрокидывает меня на кровать, и я спиной ощущаю прохладу простыней, а животом — жар его кожи. И поцелуи — жадные, властные — наполняют мое тело острым возбуждением и сладкой ноющей болью. Я глубже зарываюсь пальцами в черные волосы и касаюсь акупунктурных точек — от этого властитель почувствует легкость и приятное головокружение.

Вздрагиваю, неожиданно заметив появившегося рядом с ложем евнуха. Откуда он вообще взялся? Хотя я сейчас в таком состоянии, что не увидела бы и стадо слонов, промаршировавших через спальню. И почему он так на меня пялится? Хоть он и просто НПС, а все равно неприятно, когда кто-то смотрит на меня в такой момент.

Наконец, тот, сложив ладони и пятясь к выходу спиной, скрывается за занавесом. Я приподнимаюсь, рассматривая принесенный им поднос. Ничего себе… Там лежат несколько игрушек для взрослых, отличающихся друг от друга размером, и еще душистые масла в стеклянных пузырьках. Я как-то не ожидала, что тут такое будет, думала, сценарий первой ночи окажется менее затейливым, но теперь готова написать хвалебные отзывы фантазии разработчиков. Я незаметно покосилась на щедро одаренного природой повелителя, и поняла, что эти игрушки лишними не будут, без предварительной подготовки мне точно не обойтись. Внутри меня все сладко сжимается, когда я представляю, как царь будет их использовать — одну за другой.

Хорошо, что властителю хватило выдержки сделать все как следует и не спешить, потому что сама я в тот момент слабо соображала и, наоборот, просила поторопиться. Благодаря заботливости царя мой первый раз оказался почти безболезненным — легкий дискомфорт быстро прошел, и я буквально растворилась в наслаждении. Кажется, разработчики что-то накрутили с чувствительностью, потому что мне становится слишком уж приятно, в голове все плывет, как от легкого опьянения, а тело ощущается горячим и легким, как никогда прежде.

Я улыбаюсь и вновь обнимаю своего повелителя, и он больше не сдерживается, давая волю своему желанию.

— Повелитель…

— Фатих имя мое.

— Фатих… — повторяю я, и мне кажется, что с моим телом происходит что-то непоправимое, мышцы сводит судорогой, а перед глазами словно взрываются разноцветные фейерверки.

Похоже, я на несколько секунд потеряла сознание, не могу сказать точно. Я тяжело дышала и устала неимоверно, но хорошо мне было, как никогда раньше. Я бы так и уснула, однако повелитель зашевелился и повернулся на бок. Дышать стало легче, но зато появилось странное чувство утраты. И тут я опять заметила того самого евнуха. Он что, постоянно сюда приходит и подсматривает?! Блин, он не только подсматривает, он еще и потрогать собирается! Но, кажется, это сам царь позвал его, так что я молчу, хотя видеть, как он прикасается влажным платком к моему повелителю, просто невыносимо.

Свет гаснет, и властитель притягивает меня к себе. Я устраиваюсь поудобнее в его руках и закрываю глаза. Это был самый замечательный день в моей жизни.

Ночь. Ночь кругом. Изрой её, взволнуй!

Тюрьма!.. Всё он, ваш первый поцелуй,

Адам и Ева, дал нам жизнь и горечь.

Злой это был и хищный поцелуй.

Омар Хайям.

Фатих: