Птица-Секретарь, обычно невозмутимая и бесстрастная, на этот раз прокричала свои «Коапп, коапп!» с явным одобрительным оттенком, как бы поставив тем самым точку в событиях исторического дня.

Было ясное солнечное утро. Собравшиеся на Большой поляне Кашалот, Сова, Гепард, Рак, Стрекоза, Мартышка, Удильщик и птица-Секретарь пребывали в самом радостном настроении, если не сказать — в эйфории. Еще бы — их имена войдут в Историю, потому что сейчас, вот сию минуту начнется Первое в Истории Заседание КОАППа!

И действительно — Кашалот без дальних слов взял в ласт колокольчик и торжественно объявил:

— Открываю первое заседание Комитета Охраны Авторских прав Природы!

Птица-Секретарь прокричала «Коапп, коапп!», и все стали поздравлять своего председателя и друг друга. Удильщик предложил объявить этот день нерабочим, его идея была, естественно, горячо поддержана, и Кашалот тут же отдал распоряжение птице-Секретарю подготовить соответствующий Указ. Это вызвало взрыв ликования, ибо ни у кого не было сомнения в том, что такой Указ привлечет к КОАППу симпатии всего животного населения.

Коапповцы восторженно делились друг с другом планами будущих грандиозных свершений, с которыми были связаны самые радужные надежды. Они и предположить на могли, какое их ждет испытание…

Первой эти злосчастные часы увидела Стрекоза. Собственно, о том, что они злосчастные, никто еще не догадывался — на вид это были обычные настенные часы, какие можно видеть в любом учреждении. Единственная необычность заключалась в том, что они были укреплены не на стене, а на стволе старой липы.

Стрекоза тотчас обратила на них внимание своих коллег, и это послужило еще одним поводом для веселья. Дело в том, что стрелки часов показывали три, хотя на самом деле было девять, и Гепард не преминул сострить:

— Я бы очень удивился, если бы они показывали правильное время: раз часы висят на липе, на них и время должно быть липовым.

— Но не до такой же степени! — проворчал Рак без тени улыбки (он все воспринимал буквально, поскольку с чувством юмора у него были проблемы). — Отставать на шесть часов — это же ни в какие ворота!

— Почему вы так уверены, что они отстают? Может, наоборот — спешат? И показывают три часа дня, а не ночи?

Этот простой вопрос Мартышки поставил Рака в тупик, а Удильщик задумчиво протянул:

— Мда-а… Под такими часами я бы не рискнул назначить даже деловое свидание. Очевидно, они стоят?

Сова, обладающая самым тонким в мире пернатых слухом, наклонила голову и прислушалась, после чего заключила:

— Идут, родимые, я отсель слышу.

Заинтересовался странными часами и Кашалот.

— Откуда они вообще взялись? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Может быть, их принес Человек? — предположила Стрекоза. Сова поддержала эту версию:

— Да больше-то вроде некому.

— Но в таком случае где же он сам? — Кашалот растерянно оглядел поляну. До него только сейчас дошло, что среди собравшихся на заседание действительных членов и членов-корреспондентов КОАППа нет Человека.

Мартышка тоже стала оглядываться, вертя головой во все стороны. Случайно взгляд её упал на бумажку, приколотую к стволу той же липы, на которой были укреплены часы…

— Может, это записка от Человека? Сейчас я ее принесу! — Мартышка подбежала к липе и уже протянула к бумажке руку, как вдруг откуда-то сзади послышался тоненький, но в то же время резкий и властный голос:

— Прошу всех оставаться на местах и ничего не трогать!

С этими словами на поляну стремительно влетела Комариха и решительно направилась к коапповцам.

— Что это значит, Комар? — возмутился Кашалот.

— Я не Комар, а Комариха!

— Комар вы или Комариха, но кто дал вам право командовать? Здесь распоряжаюсь я, председатель КОАППа!

Комариха смерила его ледяным взглядом и сухо отчеканила:

— Весьма сожалею, гражданин, но в данный момент вам всем, подчеркиваю — всем без исключения придется выполнять мои указания. Я — старший следователь Лесной Прокуратуры.