Голос без шлема и искажений теперь звучал не как из ведра, а вот прямо здесь, чётко, полно и нормально. Пропал странный подтон, похожий на турианский. Остался только тот самый «русский» акцент, который автопереводчик настойчиво прикручивал к речи ксеноса.

Рут покачала головой на предложение надеть перчатки и объяснила, что так и ей будет проще тактильно определить верное место, и заодно организм Мала лишний раз привыкнет. Быстро всё обдумав, техник согласился. Понадеявшись, что в этот раз не накроет так, как в первый, он разрешил:

— Хорошо. Давай сделаем это так. Прокалывай правую.

У кварианцев малая зона личного пространства — только в границах костюма. И потому сейчас Ваэль выглядел растерянным и напряжённым, словно сидел совсем голый. И чем к нему ближе чужие руки, тем сильнее он сжимал сиденье кресла под собой. Руками. Хотя казалось, что и задницей мог.

– ------- Victoria --------

Да что ж такое! Даже от ничем не искаженного голоса по спине пробежали мурашки.

— Я надену перчатки перед проколом, но сейчас мне будет удобнее без них наметить точки. Не лишним будет, чтобы твой организм привык ко мне получше, — постаралась успокоить Виктория, стараясь не отвлекаться и не подвисать. Она немного мучилась совестью от того, что приврала, утоляя своё любопытство. Могла бы всё сделать в перчатках, но не хотела. Такой шанс! Второй раз Мал вряд ли снова откроется ей. Оставалось надеяться, что возможный зуд после не будет слишком сильно его беспокоить.

К счастью, Ваэль разрешил поработать на моменте подготовки голыми руками. Дампирша их хорошо вымыла и не раз обработала, чище ни у кого на корабле сейчас нет! Закусив губу, Рут включила гибкую лампу и направила свет на лицо кварианца, жестом показав на себе, чтобы тот закрыл глаза. Аккуратно взяв паломника за подбородок, девушка еле удержала руку, захотевшую было погладить нижнюю челюсть. Однако язык прикусить не успела:

— Чёрт! У тебя такая гладкая и горячая кожа…

Видимо, жизнь в скафандрах, в которых кожа не знала, что такое дуновение ветра, жар светил и прочие капризы погоды, сделало её такой необычной на ощупь. На руках почему-то была грубее, как помнилось по Олору. Может, от того, что там есть трение с материалом костюма? Лицо-то от маски на расстоянии и не похоже, что кварианцам нужно бриться. Кроме головы, бровей и ресниц нигде под светом не видно ни щетинки. Зато лей-линии прямо как по учебнику: небольшие углубления в коже характерной плавной формы, пестрящие тёмными капиллярами, пока что суженными. Стоит тронуть — насытятся кровью и потемнеют, повысив чувствительность.

– ------- Narrator --------

Вся процедура давила на нервы, словно развалившийся корабль на последний провод, что из последних сил держит отдельные части. Когда Рут приблизилась для работы, захотелось вскочить и закрыться чем-нибудь. Иррациональное желание вернуть привычную зону комфорта. Из-за этого Мал вцепился в сиденье кресла до боли в пальцах и сидел ровнее любого турианца-шпалы. Он надеялся, что всё это дампирша спишет на мандраж перед самой процедурой, а не страх перед человеком-си-хала.

Послушно поворачивая голову туда, куда ведут рукой, Ваэль старался не открывать глаз. Так было проще, минус одно новшество в окружении. Остались только запахи, без маски атаковавшие со всех сторон. И тактильные ощущения с температурой. Натанус холоднее, чем корабли Мигрирующего флота, и это не сильно удивляло. А вот кажущаяся холодной рука дампирши — очень. Паломник по сравнению с ней как первая и последняя планета звёздной системы.

Рут что-то произнесла снова, но возможности перевести не было. Поэтому техник сосредоточился на интонации и незнакомых словах. Их си-хала не повторила. Значит не важно.

– ------- Victoria --------

Виктория приступила к очистке места для укола, использовав не одну, не две, а на всякий случай три пары салфеток. Она честно пыталась сконцентрироваться на работе, но взгляд то и дело спотыкался то об идеальный (на её вкус) профиль, то залипал на блеске густых волос, то останавливался на губах. Даже на них были лей-линии: две полоски по центру нижней, расходящиеся на подбородок и скрывающиеся где-то под горжетом на шее. К ним тоже хотелось прикоснуться, просто чтобы посмотреть на реакцию… Но девушка помнила рекомендации профессора Иннок Кентия. Да и не хотелось опять пугать ксеноса такими касаниями, делая ситуацию ещё сложнее.

Вскрыв специальный карандаш, что не должен вызывать у аллергиков реакции, Рут прикинула расположение нервов и отметила две точки у выбранной брови.

— Надеваю перчатки, — сообщила дампирша, чтобы ксенос не открывал зря глаз под ярким светом от новых звуков в кабинете.

Затем вскрыла упаковку зажима, которым тут же оттянула кусочек сиреневой кожи.

— Сейчас может быть больно. Не дёргайся.

Игла была острой, крупной и полой, чтобы забрать с собой и кусочек плоти, освободив место для украшения. Для начала там будет временное в виде полумесяца с круглыми наконечниками. Когда ранка заживёт, можно будет сменить на что-то другое. Прокол Ви постаралась сделать чётко и быстро. Крови пока что почти не было. Лишь на конце иглы, которую тут же снизу отрезали. Дампирша достала из ёмкости украшение, открутила застёжку и вставила освобождённый конец в остатки иглы, начав протаскивать конструкцию.

Вот и всё. Осталось закрутить застёжку обратно и вытереть кровь, что начала ручейком ползти по лицу к подбородку. Убрав свет и прижав пропитанную декстро-панацелином ватку под проколом, Рут нащупала руку Мала у кресла и подёргала, чтобы отпустил сиденье. Затем протёрла ему ладонь и пальцы, очищая от грязи, и поднесла к брови, давая понять, что дальше пусть сам держит.

— Готово! Посиди ещё, пока не прекратится кровотечение… — взяв со стола небольшое зеркальце, дампирша встала с ним напротив техника. — Как тебе?