А во-вторых, помимо основного источника питания у Куси где-то глубоко имелся другой. Напоминающий мощный трансформатор, который обязательно запустят в случае отключения главного рубильника. И именно сейчас этот «трансформатор» работал на полную, объединяя хисты и восстанавливая грифона. Поэтому я был тут совершенно не нужен. Разве чтобы констатировать — пациент точно жив.

Потому и не удивился, когда Кусандрий спустя непродолжительное время открыл глаза и неуверенно поднялся на лапы. Я даже не подумал, что обошлось. Только посмотрел на своего питомца новым взглядом. Правда, довольно быстро пришел в себя.

— Былобыслав, а есть тут хоть один человек… прости, нечисть, которая объяснит, что здесь происходит?

— Есть, — необычно громко ответил незнакомый чур, уже подходя ко мне.

От силы его промысла я неожиданно прикрыл глаза. Казалось, что самой Оси приделали ноги и та сошла с места. И я сразу понял, что это, наверное, самый основной главнюк всех чуров.

Я привык, что если человек чего-то добился в жизни, то он непременно должен быть пожилым. Ну не знаю, так уж повелось, что ли. Вот и все чуры, облаченные властью, которых я встречал ранее, оказались практически пенсионерами.

Нынешний представитель компании перевозчиков был, как бы сказать помягче, даже не средних лет. Да что там, выглядел этот тип чуть ли не моложе меня. Да еще весь собранный, подкачанный, хоть сейчас на обложку «Менс Хелс для нечисти».

Однако хист врать не мог. Никогда я не встречал такого сильного чура. От него буквально пышало промыслом. Слишком, как бы я сказал, неестественно. Наверное, потому я и сравнил его с ожившей частью Оси.

— Матвей, — представился я, как приятный и воспитанный молодой человек. Пусть новый знакомец думает, что я именно такой. Разочароваться в будущем мне он всегда успеет.

— Я знаю, — почему-то необычно весело ответил чур. Точно все происходящее доставляло ему немалое удовольствие. На веществах, что ли?

— Не хочу показаться невоспитанным, но в местах, откуда я родом, когда люди знакомятся, то они по очереди называют свое имя.

— Так это люди, — вновь улыбнулась нечисть. — А если серьезно, у меня нет имени.

— Как это нет? — удивился я. — Я думал, вас хлебом не корми, дай к какой–нибудь паре слогов добавить «слав»?

— У меня было имя до того, как я стал Закланцем. Теперь я не имею права его носить, — неожиданно совершенно серьезно ответил чур.

— Закланцем, — повторил я слово, точно пытаясь распробовать его. Вкусовые сосочки еще не могли избавиться от духа шаурмы.

— Наши головы ожидают тебя, Матвей, но прежде я все покажу, — решил чур, что в нашем диалоге можно двигаться дальше. — Думаю, это не займет много времени.

И он отвернулся, торопливо направившись к котлу, в котором что-то кипело. Чур без имени со странным прозвищем Закланец. Которое меня очень насторожило. Мне почему-то не нравилось, когда кого-то собираются принести в жертву. Да еще выглядел этот чур как заполненная до отказа атомная батарейка.

— Почему Закланец? — догнал я безымянного.

— Постоянная работа с Осью и Осколками не проходит бесследно, — ответила нечисть.

— Это я знаю, видел бедолаг, которые отказались от силы Осколков.

В первую очередь вспомнился, само собой, Форсварар. А потом в душе родилось необъяснимое чувство страха. Ведь его нынешняя жизнь полностью завязана на работе Осколка. Интересно, как отреагировал защитник Фекоя на зов Царя царей? Блин, а если он тоже ломанулся, что было сил в поисках своего «босса»?

— Вот только я не отказываюсь от силы Осколков, — продолжил Закланец. — Я встраиваю их в Ось, восстанавливая ее, слежу за тем, чтобы энергия не выплескивалась наружу. Можно сказать, что я тоже часть Оси, пока ей нужен. Но когда моя работа будет закончена и Ось восстановлена…

— Ты умрешь, — догадался я.

— Да, тело не справится с тем хистом, который заключен внутри. Надеюсь, что смерть будет быстрой. В противном случае…

Я понял, о чем он не договорил. Когда рубежник умирает, хист всеми силами пытается вырваться из угасающей оболочки, причиняя невероятные муки. Обычный рубежник и обычный хист. С другой стороны, я вспомнил, как погиб Созидатель. Если все сделать быстро и насильственно, возможно, Закланец не будет жутко страдать. Говорить об этом я, конечно, не стал. Вряд ли стоит начинать новое знакомство с предложения по гибели собеседника.

— Но я пошел на это добровольно. У меня нет детей, нет родных. К тому же, обладать подобной силой это… невероятно.

Я с сомнением поглядел на Зака. Ну такое, как по мне. Лично я чурался (как бы забавно это ни звучало) всяких самопожертвований и страдашек во имя истинного блага. Потому что это самое благо сегодня одно, а завтра другое. А вот тебя уже не будет. Наверное, это немного эгоистично, зато предельно честно. Я жил для себя и своих близких.

Да и понта от этой силы, когда ты все время заперт в сомнительной локации? Это как ездить на Феррари исключительно по разбитой проселочной дороге. Попробуешь газануть, сразу подвеску угробишь.