– Что вы оба здесь делаете? – с расстановкой произносит папа. Я отчётливо слышу в его голосе стальные ноты едва сдерживаемого гнева. – Мэлвин, тебе разве не положено быть сейчас рядом со своей невестой?

Мэл небрежно пожимает плечами и улыбается. Мне иногда прибить его хочется за вечный оптимизм, но в этот момент я ему рада. Хоть кто-то не ведёт себя так, будто вот-вот начнётся кровавая драка.

– Да вот, увидели, что ты куда-то резко рванул, решили проверить, что происходит. Как-то количество гостей на моей свадьбе загадочно редеет. Фрейя заволновалась. А ей вообще-то нельзя. Давай-ка вернёмся? Гостя вот проводим сначала, со всеми почестями, как полагается королю соседней державы. И нашему новому родственнику, - с нажимом добавил Мэл.

Но отца так просто не возьмёшь. Он даже не шелохнулся.

– Почему тогда наш «новый родственничек» крадётся в ночи, как вор? И бросил собственную сестру посреди праздника? Мне показалось это подозрительным. И зачем было оборачиваться зверем? Разве мы несём угрозу? Поглядите только на Волка. Он на меня смотрит так, словно собирается в горло вцепиться!

Ох. А ведь и правда. Ну хоть бы Фенрир немного подыграл! – восклицаю в отчаянии мысленно. Видит же, что его пытаются спасти. Я знала, что в своих странствиях Бьёрн бывал в Гримгосте, наверняка встречался с тамошним королём. Вроде бы Фиолин что-то такое говорила… у меня вылетело из головы. С Мэлвином, получается, Фенрир и вовсе теперь породнился через сестру. Кажется, мои братья к нему расположены. А может, и вовсе дружат? Не знаю. Я вообще ничего не знаю. Мы редко разговаривали с ними по душам. Наверное, с тех пор, как они совсем выросли, и у каждого началась своя жизнь. А я полностью замкнулась в себе и почти перестала выходить из комнаты.

Но Волк не собирается подыгрывать. От его рычания у меня мурашки по спине и холодный пот. И я остро ощущаю по напряжению мощных мышц под шкурой – и правда готов броситься.

Мамочки мои… что он там говорил про свои звериные инстинкты, если кто-то попытается отобрать у него добычу? Вот сейчас я всеми фибрами души чую, что ему будет плевать, кто и что встанет на пути. Если меня попытаются отобрать…

Что-то странное разливается по сердцу. Тепло, которому сейчас не место и не время.

Просто это так непривычно… что кому-то я настолько нужна.

Бьёрн отвечает отцу так же невозмутимо:

– Предлагаю оставить каждому право на собственные тайны. И уважать желание гостя побыть в одиночестве. Мы многим обязаны этому человеку. Полагаю, время возвращать долги.

– Согласен, - кивает Мэл. – Пап, я за него ручаюсь. Мне-то веришь?

Отец молчит, и я вижу по его лицу, что колеблется.

Его чутьё подсказывает ему, что тут всё не так просто. И правильно подсказывает! Мамочки мои, как же хорошо, что он не успел домой и не видел, что меня нет… Сложить два и два будет слишком просто. Особенно, учитывая, что я портрет на самом видном месте оставила – даже не завесила, как обычно! На радостях, что наконец-то дорисовала и всё получилось.

– Хорошо! – роняет наконец-то мой папа. – Но вы оба проводите и проследите, чтоб наш гость благополучно покинул пределы Таарна.

Бьёрн кивает:

– Когда мне было… совсем плохо, я тут жил какое-то время один и перезнакомился со всеми местными барсами. Думаю, если что, сумею отогнать, - он коротким жестом положил руку на рукоять меча. С которым не расставался даже на свадьбе почему-то. Видимо, застарелая воинская привычка – но сейчас я была ей только рада. Дикие барсы! В горах ведь водятся дикие барсы… мне снова стало страшно.

Волк перестал рычать, и молча исподлобья следил за тем, как Вождь Таарна натягивает поводья своего Грома и с усилием разворачивает зверя, который скалится и не хочет уходить. А потом мой отец добавил, глядя прямо в волчьи глаза:

– Что ж, Ваше величество! Надеюсь, наша следующая встреча пройдёт более удачно. И я не пожалею о своём решении. Хорошей дороги! Мы и правда многим вам обязаны. А Таарн всегда отвечает по справедливости. На добро – добром. На зло… надеюсь, вам никогда не придётся этого узнать.

Меня опять пробрало от непривычной угрозы в голосе отца.

Я его ещё никогда таким не видела.

Как-то вдруг вспомнилось, что ещё до моего рождения Таарн вёл долгую и кровопролитную войну с огромной Империей. И не сказать, чтоб проигрывал. Мой отец сам лично не одному имперцу голову сносил фамильным мечом. Просто не любил об этом вспоминать.

Чем лично мне грозит то, что единственный человек, который мог бы меня вызволить из лап похитителя, прямо сейчас покидает ущелье, думать как-то не хотелось. Я просто выдохнула от того, что кровопролитие отменяется. Только теперь осознала, что вся дрожу нервной дрожью с ног до головы. Без сил упала на своего Волка и зарылась лицом в шерсть. Он тяжело дышал, грудь ходила ходуном под моими обнимающими руками… и напряжение его не покидало. Только не рычал больше.

– И что на вас обоих нашло? – удивлённо спросил Мэл, обращаясь к Фенриру, как только отец скрылся из виду. – Вот уж от кого не ожидал. Чуть мне драку на свадьбе не устроили.

Волк естественно и не подумал удостаивать ответом. Фенрир по-прежнему оставался в звериной форме. И судя по нетерпению, которое передалось даже мне, вот-вот готов был снова сорваться на бег.

Я тихонько вздохнула про себя и уселась ровно. Может, рискнуть хоть братьям показаться? Вдруг они поймут?

Ну а вдруг нет… всё-таки боязно. Не стану.