Я посмотрел на него внимательно - не подсмеивается ли разведчик надо мной - может, решил припугнуть ради шутки? Но всегда весёлый Жорес на этот раз был как никогда серьёзен:

– Вот и пустует место, всё травой заросло, и люди здесь больше не живут - страшно, - он тревожно оглянулся, - а ещё говорят, в лунные ночи…

Я напрягся, и не только потому, что глаза дозорного не отрывались от казавшихся такими мирными полей - внутри шевельнулась притихшая в последние дни «сила». Словно предупреждала:

– Опасность!

Ветер налетел внезапно, растрепав наши волосы и остудив разгорячённые ночной духотой лица, и тут же пропал, оставив после себя лёгкий шум: где-то натужно скрипел колодезный ворот, лениво перебрёхивались собаки, негромко посмеивались звонкие человеческие голоса…

Волосы на теле встали дыбом, когда всего в нескольких шагах от меня проплыл аппетитный дымок костра - дозор оказался посреди деревенской улицы. В окошках крепких, утопавших в зелени домов было темно - видно, их обитатели уже спали. Но не все - держащиеся за руки юные парочки бродили в полутьме - их жизнерадостный смех завораживал, одновременно пугая:

– Эрин, Марк! Пошли в ночное, посидим у костра…

– Я-то пойду, а тебе не влетит от матери?

– Она не узнает, если ты не проболтаешься, дурень…

Рядом промчалась босоногая девчонка в широкой юбке, её длинные косы сияли в свете луны:

– Подожди меня, сестрёнка, я с вами!

Это было настолько реально, что мне почудился слабый, пахнувший молоком и травами запах её кожи. Испуганно перевёл взгляд на спутников - Дрю, открыв рот, не отрывал глаз от девчонок, а руки побелевшего Жореса мелькали, осеняя себя «святой защитой», пока губы беззвучно шептали молитву…

Верный, почувствовав панику хозяина, заржал и поднялся на дыбы. Деревенские ребята тут же остановились, обернувшись, я же чуть не свалился в пыль от безумного крика Дрю:

– Господи, спаси, это же…

Милые лица подростков мгновенно вытянулись, превращаясь в уродливые морды страшных тварей: глаза горели бешенством, а с длинных жёлтых клыков капала, пенясь, кровавая слюна.

Рядом что-то ярко вспыхнуло. Зажмурившись, я стонал от режущей боли, вслушиваясь в доносившийся словно издалека отчаянный вопль Жореса:

– Поворачивайте назад и не оглядывайтесь!
– конь развернулся и, думаю, не без вмешательства «новой силы» бросился вдогонку за разведчиками, унося меня прочь из этого ужасного места…

Сзади раздался протяжный свист, и Верный начал замедлять свой бег. Казалось, мы с налёта врезались в густую тягучую патоку. Она рвалась в наши лёгкие, стремясь разорвать их, наполнив кровью, и, почувствовав, как что-то скользкое, словно щупальце, лезет в горло, я сжал занывшие зубы, слегка приоткрыв слезящиеся веки…

Оно завыло, сдавив грудь ещё сильнее, и в тот же момент чёрное «нечто» оторвалось от земли, в прыжке протянув к глазам уродливую когтистую лапу, почти коснулось их… Но развернувший коня Дрю с безумным лицом прокричал:

– Нет, Терри!
– ударив Верного плёткой по крупу…

Тот дёрнулся и, очнувшись, понёс меня вперёд. Всё, что я мог - вцепиться в гриву и, пригнув голову к взмыленной шее коня, молить Господа о защите, пока за спиной завывал непонятно откуда налетевший ветер. Только что ясное небо заволокло тучами, и, хоть луна уже тонула в них, захлёбываясь в потоках небесной влаги, от всполохов молний было светло как днём. И от этих безумных вспышек становилось ещё страшнее…

Я задыхался, боясь, что не выдержу гонки, но внезапно… всё кончилось: мы мчались по старой, сухой и пыльной дороге при свете полной луны, разбивая тишину летней ночи грохотом испуганных сердец, перекрывавшим даже стук лошадиных копыт. Крик Дрю заставил нас с Жоресом натянуть поводья:

– Подождите меня… Что-то не так с Дичком!

Пришлось спешиться и бежать к отставшему мальчишке. Он стоял с несчастным видом, беспомощно опустив руки. Глаза были полны слёз - его любимый вороной конь шатался, заплетая ноги как пьяный мужичок у трактира, и не успели мы приблизиться, рухнул на землю. Вся спина и круп бедняги были исполосованы когтями, раны от которых сильно кровоточили.

Я прекрасно понимал, что, не поторопи Дрю Верного, сам бы сейчас оказался на месте Дичка. Юный разведчик поднял несчастные глаза, в которых уже не было надежды, сначала прошептав:

– Сделай что-нибудь, Терри. Ты же можешь его вылечить?
– а потом, вцепившись в мой плащ, прокричал в лицо:

– Давай, я же спас тебе жизнь…

Присев на корточки, первый маг разведчиков мысленно потянулся к «новой силе», но она не желала откликаться на зов. Пришлось читать простое заклинание исцеления, обычно помогавшее при неглубоких ранах. Результат ошеломил всех: Дичок дёрнулся, и, закатив глаза, рассыпался пеплом…