– Слушайте, ребят?
– предложил вдруг Валя.
– А давайте прогуляемся вместе до метро, а? По пути и поболтаем. Нам с Лидией на "Электрозаводскую", Юрка, ты ж тоже там недалеко? А тебе, Эдик, куда?

– Мне в общагу на "Измайловскую", но сначала Настю провожу, - пробормотал я, не веря своим ушам. Звездные футболисты катаются не на "Порше" и "Бентли", запросто общаются с народом и ездят на метро? И я вот так вот стою и разговариваю с ними?

– Отлично!
– обрадовался Кузьма.
– Всем по пути! Тогда двинули, чего стоять? Уже холодно!
– он поравнялся со мной и дружески широко улыбнулся, сразу располагаю к себе: - Айда, Эдик! А ты работаешь где или учишься?

– Работаю, учеником слесаря, на "Фрезере"...

– На "Фрезере"?
– заинтересованно переспросил Юрка.
– Эдик наш тоже на "Фрезере" работал.

Весело болтая о том о сем, мы двинулись вперед впятером. Лида о чем-то оживленно беседовала с Настей, а я, решив воспользоваться выпавшей на мою долю удачей, вдруг решился спросить у ребят, раз уж зашел разговор, то, что меня давно интересовало, а именно - более подробно разузнать, кто же такой мой знаменитый тезка, о котором когда-то заикнулся Толик.

– Слушай, Валя, - попросил я Кузьму, - а расскажи-ка мне про этого Эдика!

Вопреки моим ожиданиям Валентин Иванов не вздрогнул, не испугался и не стал озираться в поисках непрошеных ушей, а просто подкинул ногой мелкий камушек, попавшийся на пути, и начал рассказ:

– Зови меня "Кузьма", мне так больше нравится, и привычнее. Хороший парень Эдик, добрый, душевный. Взгляд у него такой открытый, знаешь, как у ребенка. Доброта его, считаю, и погубила. Нельзя быть таким - съедят. Мир - он жестокий. Трудно мне без Эдика теперь. Играю, забиваю - но все не то. Мы же с ним в одной связке были. Он с моих пасов всегда забивал, а я с - его. Он же из Перово сам, ты знаешь, где это?

– Знаю!
– обрадованно ответил я. В Перово находилась дача моей бабушки. Там родился и вырос мой отец, и оттуда же он в лихие девяностые сбежал за лучшей жизнью в столицу.
– Это ВАО.

– ВАО?
– нахмурившись, спросил Кузьма.
– Что это? Не слышал...

– В области где-то, - поправился я, забыв, где нахожусь. Конечно, откуда Кузьме знать про Восточный Административный Округ? Такое разделение только в начале девяностых появилось, меня еще на свете не было, а бывший звездный футболист, наверное, давно уже вышел на пенсию. А сейчас Перово - это никакая не Москва.

– Ну да, - кивнул Кузьма, не обращая больше внимания на мою оплошность - в Подмосковье. Мать у него на заводе работала, отец на фронте был - в общем, все, как у всех. Только вот с фронта отец не вернулся.

– Погиб?

– Да какое погиб, - Кузьма остановился, чтобы прикурить сигарету. Я от неожиданности чуть не налетел на него.
– Ни одного ранения даже не получил. Просто не вернулся. Бывает такое, не ко всем мужья с фронта возвращается. Поговаривали, что осел где-то и новую семью завел. Стрелец не особо об этом любил распространяться. Он мать очень жалеет и любит. Эдик поэтому после семилетки работать пошел на "Фрезер" - деньги в семье нужны были. Мать сдавать начала, он за кормильца стал. Хорошо работал, до четвертого разряда дорос. И не только руки у него золотые, но и ноги - за завод в футбол играть начал... А потом Маслов его заметил, в "Торпедо" взял. Мы его "Бэби" прозвали.

– Почему "Бэби"?
– изумился я, пытаясь запомнить все, что рассказывал мне Кузьма.

– Да лицо у него такое, - снова вступил в разговор Юрий, - как у ребенка. Этакий "парень с нашего двора". Открытый, веселый, улыбчивый... Три года назад лучшим бомбардиром чемпионата СССР стал, а потом и за сборную стал с нами играть. В Мельбурне отличился... Женился вот... А потом видишь, как бывает, раз и все...
– Юрий понизил голос почти до шепота и все-таки обернулся. Но рядом никого не было.

– А потом что?
– задал я давно интересующий меня вопрос.

– А потом - суп с котом, - мрачно сказал Кузьма, недовольно сплюнул и затушил ногой окурок.
– Да сам знаешь, наверное. Пошло все псу под хвост. Двенадцать лет лагерей, это ж надо! Да не трогал он девчонку ту... Не верю я в это! Он, конечно, рохля, ему на уши присесть легко, и покуролесить, и выпить любит, но Аллу свою никогда не предаст. Эх, жалко-то как друга! Дочка родилась у него недавно... Как она без папки?

– Девчонку?
– пробормотал я. Меня пробрал холодный пот. Кажется, я понял, по какой "нехорошей" статье загремел на зону талантливейший парень.

– Ну да, - Кузьма тоже обернулся, удостоверился, что рядом никого нет, и продолжил.
– Они на дачу летом поехали, с Борей и Мишей, спартаковцами. Я говорил ему в тот вечер: "Езжай, Эдик, домой, жена ждет!". А он ослушался и поехал. Нехорошо, дескать, отказывать, если зовут. Там друг детства Бори Татушина живет, летчик, в отпуск приехал. Позвали к столу девчонок местных, выпили, перебрали чуток, дело молодое наше, с кем не бывает.

– А потом?
– похолодел я, догадываясь уже, что было потом. Да, не позавидуешь звезде советского футбола. Попал, как кур в ощип...