Шрифт:
– Тетушкина?
– А? Да, да...
– Большой модницей была твоя тетушка. Кать, ты такие вроде любишь... Странно...
– протянул Сашка, раскрывая симпатичную бежевую сумку.
– Вик, а откуда у твоей тетушки в сумке чужой паспорт? Кать, посмотри, не твой случаем?
Вика, выглянув из-за дверцы, оторопело уставилась на Сашку, который держал в одной руке зелененькую книжечку, а в другой - сумку.
– Ой!
– воскликнула Катя, тоже выходя. Платье на ней смотрелось просто идеально.
– Это ж моя! Та самая сумочка!
Дальше все произошло за несколько секунд. Вика, глянув на ребят и все поняв, молниеносно бросилась к двери, но путь ей преградил Миха, который моментально загородил выход и жестко произнес, тыча беглянке под нос удостоверение:
– Московская милиция!
Глава 28. К себе самому
– Ну ничего себе!
– воскликнул я, когда приятели закончили рассказ.
– Задержание века...
– А то!
– гордо воскликнул Толик.
– Отличный план плюс идеальное исполнение. Все гениальное - просто. Твой Кондратьевич позвонил куда надо, и вуаля - прислали Миху. Сашку с Катюшкой проинструктировали: что говорить, как себя вести и т.д. Все вышло так, как и планировалось. Пока Катюшка Вику отвлекала, Сашка с Михой все внимательно рассмотрели в комнате и сумочку нашли. Вика, конечно же, сбежать захотела, да куда там. Миха эту красапету - под белы рученьки и на выход, в отделение.
– И что, она сразу раскололась?
– Не сразу. Поначалу плела что-то про богатую тетушку. Никакой тетушки у нее отродясь не бывало. Потом стала придумывать, что нашла. Ага, с десяток сумок нашла и двадцать пар недешевых туфель, а еще сережки, колечки, кофточки... Но потом раскололась. Хорошо, что Катюшка паспорт в потайном кармашке сумки носила - его так сразу не найдешь. Поэтому было железобетонное доказательство, что сумочка - ее. Обычно первым делом документы выкидывают, чтобы никаких доказательств не было.
– А Рыжий?
– А Рыжего прямо дома приняли, - деловито вставил Мэл.
– и привезли. Вика сказала, где он жилье снимал. Я потом его в отделении видел, когда мы с Толиком показания давали. Промариновали нас там до позднего вечера. На задержании Рыжего уже не Миха орудовал, а целый наряд. Он, кстати, сбежать пытался, даже ранить одного милиционера успел... Злой был, как загнанный зверь. В глаза ему смотреть страшно. Он же и подумать не мог, что его ненаглядная его же и сдаст.
– А дома у него нашли что-то?
– Пока не сказали ничего. Может, скажут нам, если найдут, - деловито пожал плечами Мэл.
– Но мне думается, что там много чего найдут. У них же как было заведено: то, что у заводских стырили, хранили у него на хате. А то, что в городе Рыжий награбил - сбывали, наоборот, на "распродажах" у Вики дома, и заводским, в том числе, чтобы подозрений не вызвать. Конечно, многое мы узнаем только завтра, но, я готов поспорить, что и сумочка тети Люси дома у него найдется... Жаль, уже без денег.
– Ну хоть паспорт назад получит...
– Да паспорт она, скорее всего, и так давно уже восстановила, много времени прошло... Разве что еще одна улика против этого хмыря рыжего будет, - махнул рукой Толик, раздеваясь и залезая под одеяло.
– Ладно, пацаны, похавали, потрещали и будет. Давайте на боковую. Эдик, не суетись, посуду я сам завтра вымою. Ух, как же я устал... А еще...
Но что "еще", Толик не успел рассказать, потому что уснул, едва коснувшись головой подушки, и раскатисто захрапел. Немного повозившись, устроился на своей кровати и Мэл. Я заметил, что перед тем, как уснуть, он уже по традиции кинул взгляд на фотографию, стоящую на тумбочке. Я же, лежа на подушке и закинув руки за голову, впервые за долгое время провожал ушедший день с чувством выполненного долга.
Все получилось. Наш план сработал. Моя экстраординарная способность помогла мне раскрыть преступление. Преступники были пойманы. Но оставалось еще кое-что...
***
Мэл был прав, говоря, что на следующий день мы многое узнаем. Мы действительно узнали многое и, к сожалению, далеко не все новости были приятными. Началось все с того, что мы, впечатленные вчерашними событиями, спали, как убитые. Мне не мешал даже богатырский храп Толика, который обычно был слышен даже из коридора. Мы чуть не проспали на работу и очнулись только тогда, когда сосед Сашка начал сильно колотить в дверь.
– Толик, Мэл! Вставай, поднимайся, рабочий народ! Пацаны, хорош дрыхнуть! Поднимайтесь! Смена через час начинается! Тоже, что ли, заболели?
Ребята сонно зашевелились, поднялись и принялись натягивать на себя штаны и рубашки. Поднялся и я. Хватит, поболел. Сегодня я тоже решил пойти на завод вместе с ребятами. Сидеть в общаге, как сыч, мне не нравилось. Ничего у меня не болело, раны заживали хорошо. Поэтому я уговорил доктора закрыть мне больничный пораньше, клятвенно пообещав, что обязательно буду ходить через день на перевязки после работы. Когда мы, не успев даже умыться и позавтракать вчерашними макаронами, спешно одевались и уже были готовы бежать на остановку, меня окликнул Ленька, Сашкин сосед по комнате: