– Дельное-то что услышали?
– торопливо перебил я приятеля. Мне не терпелось узнать новости.

– Особо ничего, - без энтузиазма пожал плечами Толик, щедро наполняя тарелки себе, мне и Мэлу.
– Так, обычный треп рабочего люда: у кого муж пьет, у кого жена зарплату отбирает, у кого ребенок двойку притащил, где апельсины "выкинули", где чулочки подешевле продают. В общем, ничего из того, что могло бы быть нам полезным.

– А сегодня?
– жадно спросил я.
– Про меня не говорили?

– Нет, - сказал Мэл, уплетая за обе щеки макароны по-флотски. К приятелю, по уши увлеченному поимкой преступника, окончательно вернулся прежний аппетит.
– Сегодня тоже ничего. Согласно официальной версии, ты шапку забыл дома, когда в магазин выходил, прогулялся туда и обратно и сильно простыл. И неудивительно -такой ветродуй! Тетя Клава, кстати, поохала и обещала тебе даже банку малинового варенья передать. Нападения обсуждать на заводе давно перестали. Живут, как прежде. Ничего, найдем новый способ.

– Значит, провалилась наша затея?
– я помрачнел.

– Да фиг его знает, - пожал плечами Толик.
– Жучки мы сняли. Не ровен час, найдет еще кто. Да ты не волнуйся, старик, - начал он меня успокаивать.
– Ты не подумай, мы о деле не забыли. Вычислим аспида.

– Мэл, - попросил я, решив, что настало время поделиться своими соображениями с ребятами.
– А тебе не жалко еще одного "жучка"? Для дела. Надо бы за человечком одним проследить. Можно бы, конечно, и просто на хвост присесть, да, боюсь, если вы с Толиком будете весь день у чужого станка тереться и уши греть, это вызовет подозрения.

Товарищ перестал жевать и уставился на меня.

– Для дела не жалко, конечно. Только мы ж рассказали тебе, что пока все без толку. А тебе зачем?

– Да надо кое-то проверить.

И я, уже не темня, рассказал ребятам свою догадку. Эффект был ошеломляющим. Оба приятеля мигом отставили свои тарелки в сторону и уставились на меня.

– Едрит Мадрид! Вот чудеса в решете! Она? Ни за что бы не поверил!
– по-простецки воскликнул ошарашенный Толик.

– Да уж, - сдержанно протянул интеллигентный Мэл.
– Что ни день, то новый поворот событий. А улица-то, оказывается, полна неожиданностей... И правда - ни за что бы не подумал.

– Может, просто за жабры взять и в участок?
– с жаром предложил Толик.
– А что? Предатель хуже фашиста. У меня отец так говорит. У них на фронте за такое без разговоров к стенке ставили.

– Отец твой, Толик, все правильно говорит, да только доказательства где?
– резонно возразил разумный Мэл.
– Что мы скажем в участке? Мы не на войне. Сейчас другое время. Тут все намного сложнее: поди докажи, что преступник - это преступник, что предатель - это предатель... Нужны железобетонные доказательства, понимаешь? Такие, чтобы нельзя было отвертеться. И чтобы не спугнуть того, кому сливают информацию. А то он просто в другом районе орудовать будет. А может, и уже орудует. Предполагаю, что четырьмя нападениями тут дело не обошлось... Их на самом деле может быть намного больше!

– Кстати!
– вскинулся Толик, который снова активно заработал ложкой. Прожевав, он сказал: - А длинный-то наш прав! Ты, Мэл, башка! Просто не в бровь, а в глаз попал! Я сегодня после смены Юльке своей в общагу позвонил, так потрепаться о том о сем, люблю, целую и т.д...

– И?

– И она мне знаете что рассказала? Позавчера у них в мединституте девчонку грабанули, недалеко от общаги. Соседка Юльки с Настей, через две комнаты живет, Катюшка, из Куйбышева приехала, на третьем курсе учится.

– Что, тоже просто напали сзади?

– Да ничего подобного. Вообще не нападали.

– А что тогда?

– А то, - приятель уселся поудобнее и принялся рассказывать: - У Катюшки... как бы так сказать... ну веснушки большие на лице. Рябая, она короче, как у нас в деревне говорят. И шрам на лице небольшой имеется - соседская собака в детстве покусала, аккурат за бровь. Практически незаметно, и вообще Катюшка просто умница - сама, с первого раза поступила, без всяких репетиторов. Сейчас сама уже шабашит, по урокам бегает, репетиторствует то бишь. По биологии школьников подтягивает, готовит к поступлению в институт.

– И что?
– поторопил я Толика.

– Да успокойся ты, торопыга! Я по делу говорю. В общем, стесняется очень Катюшка своей внешности. Чуть ли не уродиной себя считает. Чушь, на мой взгляд. По мне, так если в общении девчонка отличная - то фиг с ними, с веснушками и шрамом, тем более что не заметно почти. Но она попросту втемяшила себе в голову, что никому не может нравиться. Идет, значит, вечерком к себе домой, думы грустные думает, готовится старой девой стать, а тут парень какой-то приклеился: "Девушка, а девушка! Как Вас зовут? Можно познакомиться? Какая Вы красивая, давайте провожу". Ну глупышка рот раззявила, думает, вот оно, счастье, привалило откуда не ждали. Ля-ля, тополя, идут рядышком, гуляют, он ей в уши льет про погоду, природу и т.д.