И это просто в первые две недели.

На третью, переходя в четвёртую, пошли более сложные для новичка навыки: энергосбережение и планирование, взаимодействие с фауной… и монстрами — благо, пока только в теории. Ведение боя в лесу оказалось намного более глубоким умением, чем могло показаться, даже если твой противник — обычный старый волк.

Как раз в это время Крафт и решил, что пора учить меня медитации. Как человек, перечитавший тысячу придумыванных авторами вариантов, я ожидал немного другого, но это оказалось простым и одновременно крайне важным умением. растущим из базового контроля тела и дыхания. Просто умение успокаивать разум при нужде, а далее и контролировать себя под опасностью.

Тут очень пригодились навыки Учителя в алхимии. По словам Крафта — использование зелья, что повышает тревожность, а после и разбавленного яда, что вызывает панику (никто не спрашивал откуда у Лирхера рецепт), позволило мне прогрессировать очень даже быстро.

Следом, кстати, Лирхер замахнулся на совместные тренировки: я должен был одновременно использовать телекинез, чтобы удерживать несколько предметов в воздухе, и при этом уклоняться от бросаемых на меня уже его телекинезом деревянных шариков. Естественно, это происходило на всё растущем «поле брёвен», брёвна которого с каждым днём стачивались всё больше, становясь уже и уже.

Он называл это «развитием многозадачности», а я — издевательством.

В итоге, к концу месяца я уже чувствовал себя более крепким, пусть и измотанным морально. Троица наставников явно наслаждалась процессом, а я… Ну, я просто старался не развалиться и переть дальше.

Стоит сказать, что курс молодого мага действительно оказался очень, очень результативным. Главное, что Крафт был вполне себе доволен моим прогрессом. Да так, что даже предложил продлить полезный мазохизм ещё на неделю. Я, будучи не дураком, естественно согласился.

К этому моменту у нас во дворе появилась полноценная спортивная площадка. Причём парочку стоек мы с Крафтом на четыре руки сделали по моему «чертежу». Всё же что ни говори, а каждый, кто сколь-либо серьёзно ходил в тренажёрный зал — неплохо разбирается как в физике тренажёров, так и в биологии своего тела.

Как раз по моему предложение мы и стали подмешивать в еду крайне малую дозу зелья для улучшения переваривания. В скором времени попытаюсь и вовсе создать протеин, да…!

Но это уже когда немного освобожусь.

До того момента я снова оказался в лесу. В этот раз — только с Крафтом.

Последняя неделя по классике оказалась проста и сложна одновременно: углубление в лес и проживание тут в течении недели. А Крафт, хоть и оставался до крайности интересным собеседником, отличным мужиком и источником знаний — совсем не стремился помогать мне. Что и логично, впрочем.

Но еду себе он всё же мог сам добывать, ага.

* * *

— Да, фактически Верховный Епископ является главой Церкви, но как такового единого правления у нас нет, — рассказывал Крафт, пока я готовил мясо подстреленного оленя.

Охота вышла успешной, поэтому остаток времени здесь можно о еде не беспокоиться. Ну, если Крафт не скажет оставить тушу природе, снова уйдя в игру «найди эльфа в лесу». Или ещё хуже: «найди Хейста в лесу». Второе — больнее.

— Как тогда сопоставляют каноны? — уточнил, переворачивая мясо над углями.

— Канон у нас один, а структура старше самой Империи, — пожал плечами эльф, вставая, — Так что система отработана веками.

— А епископы тогда что? — продолжил расспрос, проследив взглядом за наставником.

Не хотелось бы, чтобы он снова пропал в лесу. А потом читал лекцию о необходимости контроля над окружением, пока я отжимаюсь. Впрочем, стоит сказать, что после трёх раз я смог приучить своё «чутьё» отслеживать ауру Крафта в ближнем пространстве.

С мелкими животными всё оказалось намного сложнее, но кое-что всё же уловить получалось.

Потихоньку развиваюсь как нормальный маг, в общем.

— А епископы можно сказать, что скорее уважаемые священники. Это скорее не должность, а чин. Впрочем, привилегии у них, конечно, есть. Всё же мы не бессребреники, поэтому служители получают довольство. Неплохое, кстати.

— Так а что епископы делают-то вообще, раз так? Просто сидят по своим церквам в крупных городах?