— Согласен с вами от и до, — кивнул князь. — Этим стервятникам лишь бы разорвать всех и каждого на кусочки. Оттого и сплетни распускают, что к вам не подступиться. Вы личность новая — но уже замужем, не дебютантка; из провинции — но родовиты без меры, богаты. Им нечем вас зацепить, нечем унизить.

Я не ответила, рассматривая открытый экипаж князя.

— Ваша светлость, позволите мне поехать своим экипажем?

— Я вызвался сопроводить вас, и будет невежливо оставить вас так…

— В открытом экипаже я замёрзну, а в закрытом, сами понимаете… — смутилась. Не хотелось в очередной раз напоминать о приличиях.

— Не извольте беспокоиться, — князь как-то весело улыбнулся. — Я сяду с кучером.

Спорить не стала — если его светлость того желает…

— Тиша, гони домой, обратно я сам!

— Как прикажете, — кучер кивнул и тут же поехал.

Когда я заходила в экипаж, князь подставил мне локоть, чем снова удивил. Не ладонь — локоть, и это показалось мне таким проявлением уважения — меня и моих принципов, что я думала об этом весь путь до усадьбы Безруковых, которая находилась в небольшом отдалении от города.

Так странно осознавать, что князь — на первый взгляд абсолютное воплощение придворного дворянства — не унижает мои взгляды, не насмехается над «устаревшей» моралью, а осторожно узнаёт больше, в общении подстраиваясь под меня.

Да, мы кардинально разнимся в некоторых мнениях, чего уж говорить — он военный до мозга костей! — но так увлекательны наши беседы, так спокойно разделять с ним свои — пусть даже абсурдные по современным меркам — мыли. Конечно, не всегда князь воспринимает мои слова со всей серьёзностью, но по крайней мере он чуток к тому, что относится к моей личности, и это — нельзя не признать! — располагает.

А его дружба со Львом? Толстой, пусть и не однозначен иногда, кутила и даже развратник местами (безусловно, он скрывает от меня эту сторону личности), но обладает неординарной философией, и я бы даже сказала моралью куда более высокой, чем средний господин его положения. И он не стесняется определять Воронцова — как друга, вкупе с Павлом…

Не знаю… Быть может, я была несправедлива к князю поначалу? Военные заслуги, определённо, черта отталкивающая, но по нраву, кажется, он вовсе не плохой человек.

Приём Безрукова блестел совсем иным характером, нежели официальные: уже на походе к усадьбе мне захотелось развернуться — смех взрывами доносился из окон, перекрывая даже музыку, кое-где дымило — курят, нередко слышался звон бокалов.

— Не переживайте, это обыденное светское мероприятие.

— О том и переживаю, — пробормотала. И всё же отступать нельзя — мне нужны и Безруков, и Подземельный. Если не для разговора прямо сейчас — возникли у меня сомнения по поводу их к тому способности — то, по крайней мере, для назначения встречи.

Гости удивились нашему с князем появлению, причём мне показалось — присутствие Воронцова их смутило даже больше моего. Вспомнилось, что светские мероприятия он, как сам говорил, недолюбливает, но тогда зачем же он вызвался меня проводить?

Что ж…

— Демид Михайлович! Как рад, как рад! — перед нами вдруг вырос румяный, прилизанный и расплывшийся в улыбке молодой человек. Из всего его внешнего вида — несомненно, он был одет по последней моде — меня особенно поразил малиновый шарф на шее, завязанный пышным бантом — очевидно, женской руки работа. Впрочем, помада на шее, ближе к челюсти, видимо, была подписью рукодельницы. — А эта чудесная особа!.. — он посмотрел на меня и — по глазам видно — за миг протрезвел. — Графиня, — кивнул медленно.

— Приятно побывать на таком чудесном вечере, — соврала, не моргнув и глазом. — Полагаю, вы хозяин?

— Я-с, Виктор Викторович Безруков, — он поклонился.

— Я к вам, по правде, с деловым разговором, Виктор Викторович. Намедни нашла у супруга некоторые бумаги, которые вас, уверенна, заинтересуют. Когда изволите поговорить об этом?

— Сейчас?

— Если пожелаете, — пожала плечами. — Хотелось бы обговорить всё разом — с вами и с господином Подземельным.

— А он… — Безруков осмотрелся, судя по лицу — нашёл в зале товарища, понаблюдал за ним. — Полагаю, ему сейчас не до деловых бесед.

— Тогда позвольте пригласить вас к нам — на чашечку чая? Супруг, к сожалению, встретиться с вами не сможет, но, поверьте, я обладаю всеми полномочиями чтобы решить наш вопрос.

— Фёдору доброго здравия, — Безруков кашлянул. — Мы… я обговорю со Степаном — с господином Подземельным, и, как выдастся случай, мы прибудем к вам.

— Прошу — не затягивайте. Дела не ждут, — кивнула. — Что же, раз этот вопрос мы решили, я, пожалуй, удалюсь.

— Останьтесь, ваше сиятельство. Сегодня выступает знаменитая музыкальная труппа, я с месяц стоял в очереди на них.