Шрифт:
Поджала губы. Ладно, побуду здесь час — и домой. Отказаться после личной просьбы будет верхом грубости, к тому же я надеюсь на хорошие отношения с хозяином вечера…
Глава 10
Недалеко от Санкт-Петербурга
Поместье Безруковых
Демид сопроводил графиню к одной из женских компаний в углу зала, а сам встал неподалёку, иногда поглядывая на свою подопечную — именно подопечной в нынешних условиях он считал графиню, ведь сам же вызвался её сопроводить.
Из головы его не выходила сегодняшняя встреча. Как он подъехал к усадьбе Вавиловых и — словно Божье провидение — сразу посмотрел на один из балконов.
Она стояла там, в домашнем платье, из-под платка выбились волосы, и ветер игриво подхватил их, растягивая и вновь сжимая пружины кудрей. Темноволоса, а кожа — фарфор. Глаза же — интересно, в кого? — большие, светлые — с янтарной сердцевиной и ярким ободком: он рассмотрел их цвет, когда графиня, уже собранная, спустилась к нему.
По правде, ему было даже приятно осознавать, что он словно бы попал в близкий круг — шутка ли, видел её лицо, а ведь она, кажется, очень ревностно относится к собственной красе. Ещё приятнее было от того, что все те взгляды, обычно полагающиеся женщинам в обществе, обходят её стороной. Награди хоть кто-то Лизавету тем похотливым вниманием, что в великом множестве можно наблюдать на каждом светском мероприятии, Демид, вполне возможно, вернулся бы к дуэлям.
А так — да, привлекает внимание, да, порождает фантазии, и, зная мужчин, Демид был уверен — что большинство этих фантазий из разряда неприличных, и всё же её настоящую не видел никто.
А вот Демид видел.
И как она юна! Очаровательная нежность её припухлых в силу возраста щёк, розовых, наивно приоткрытых губ…
Князь тяжело вздохнул, прикрыл глаза. Нет, это какое-то наваждение… Демид почувствовал себя больным — одержимым сластолюбцем, и, казалось, даже в мыслях он не имел никакого права ласкать образ Лизаветы.
Лиза… Даже имя её — нежное дуновение летнего ветерка.
Он точно болен на голову. Надо прекращать — перевести внимание на что-то иное. Или даже кого-то? При мыслях о ком не будет стыдно и не захочется самого себя вздёрнуть.
Интересно, а Фёдор видел её? Нет-нет, вряд ли, он же слёг ещё до её приезда. Но, может, в минуты просветления?..
— Выглядишь лихорадочно, друг мой, — проговорил вдруг оказавшийся рядом Лев.
— И ты тут.
— И я. Вы же сказали, что будете, вот и я решился… Паша тоже тут — но, поди, уединился с кем. Как наша Лиза?
— Беседует с дамами. Попросила через час вырвать её из светских лап, — Демид задумался. — Уже через полчаса.
— То-то ты от того угла глаз не отрываешь, — хохотнул Лев. — Ты осторожнее, а то кто-нибудь из этих прелестниц надумает, что твоё внимание им полагается — потом не отвертишься.
— Да уж как-то справлюсь, — Демид неловко переступил с ноги на ногу.
— Ты, вижу, совсем плох, — похлопал его по плечу Лев. — Может, и стоило бы, чтоб какая прелестница прицепилась. Могу представить парочку, кто будет не прочь…
— Шёл бы ты, — пригрозил Демид. Что за непристойные предложения? — Я, в отличие от некоторых, на эти дела не падок.
— Ну да, а из штанов кто-то другой чуть ли не выпрыгивает…
— Ты договоришься! — прошипел.
— Ладно-ладно, не горячись, друг мой. И всё же прислушался бы ты к совету, а то так и набросишься — с горячки — на бедняжку. Тогда и я молчать не стану — будем стреляться. А если меня переживёшь — Павлу передастся это дело. А уж если до Мирюхиных дойдёт — там все по очереди по твою душу выстроятся.
— За кого ты меня принимаешь? — устало проговорил Демид. — К Лизавете Владимировне я крайне почтителен и границ не нарушаю.
— А в фантазиях поди…
— Лёва! — уже громче цыкнул Демид.
— Понял-понял. Ну, ты меня услышал, надеюсь. Полагаюсь на твою добросовестность, и, скажу по секрету, — Лев наклонился к самому уху Демида, — ещё в первые год нашего знакомства я узнал, что она при себе всегда держит кинжал — крошечный, как раз под её руку, бебут. И уж поверь, она им воспользуется без сомнений — если нужным сочтёт.
Демида эта тайна не удивила, и всё же он иным взглядом посмотрел на свободные одежды графини, представляя, что под ними можно спрятать целый арсенал. Лизавета же, словно почувствовала, посмотрела на него в ответ. Видимо решила, что пора, и, распрощавшись с дамами, направилась в их сторону.
— Лев Николаевич, — присела в реверансе. — Рада встрече.
— А я как рад! Как вам общество дам?
— Приятно удивлена. С меня взяли обещание устроить женское собрание. Я, конечно, не отказалась.