Шрифт:
Мне ревниво. Но и гордо тоже, что моя прелесть!
– Девушка, Вам помочь поискать?
– Мимо идите, - выдыхаю дым в их сторону.
Измерив взглядом, не решаются огрызаться.
Люба, улыбаясь, идёт ко мне.
– Какой ты!
– шутливо.
– Какой?
– Ревнивец.
– Ой, Люба...
– качаю головой.
– Пусть ты никогда не узнаешь - "какой", ладно?..
– Почему?
Потому что я долбоеб в такие моменты. И ни возраст, ни статус, боюсь, этого не меняют. Внутри я все равно пацан до сих пор.
– Садись, - открываю ей дверь.
Мы едем к родителям.
Люба расстроена.
– Малыш...
– сжимаю ее пальчики.
– Я тебя расстроил?
– Нет…
– Почему ты расстроена?
– Ну у меня куча всяких… - недовольно машет пальчиками, - не самых приятных...
– Расскажешь?
– Не хочу. Хочу чтобы ты отдохнул. Я почитаю, ладно? Нам руководитель практики очень много на дом задал.
– Гад какой...
– усмехаюсь я.
– Зверь!
– вздыхает Любочка.
– Он тебя не спросит, расслабься, ладно?
– Но мне все равно ещё форму на грант заполнять.
– Какой грант?
– Мм... Мне предложили поучаствовать в "Молодые учёные", - кусает губу.
– Обещали премии.
– Похвально.
– Поможешь мне с темой?
– Легко. Бери " Активация т-киллеров при лечении опухолей". Сделаешь обзор по Марго. Может еще какую инфу накопаешь свежую.
– Ты хочешь использовать это в своей научной работе?
– Конечно! Поднимем тебе сразу индекс цитирования. Что-то напишем в соавторстве. Тебе же тоже потом защищаться.
– Эм...
– Что?
– Просто... Просто... Я буду писать не одна этот грант. И придется работать не вдвоем.
– С кем еще?
Глубокий горестный вздох.
– А давай завтра это всё?..
– прячет телефон.
– Легко...
– соглашаюсь я.
Пусть тоже отдохнёт.
Сдаю Любу на руки родокам, пусть понянчатся. Сам заваливаюсь спать на гамак во дворе. Сегодня сухо и солнечно.
Слушаю родные голоса.
Мама довольная. Батя делает шашлык. Любочка что-то щебечет.
Кайф… Люба словно на своём месте. И здесь и в моем капризном сердце. Может, предложение сделать?...
Вырубает.
Глава 33. Неприлично
С утра сплю на переднем сиденье, пока Костя везёт нас в больницу. Теплый поток воздуха в машине, раннее утро и ощущение его рядом - это очень уютно и усыпляет.
– Мы опаздываем?...
– Да.
– Капец...
Ощущение нависшей надо мной лавины усиливается. Я боюсь Зубаревой. А значит снова выдам ей "бабушку", как только она надавит. И это всё закончится очень плохо для меня.
– Пробки. Сегодня все опаздывают. Начальство не умеет летать.
На парковке Костя из вежливости уступает черной машине, хотя могли бы припарковаться мы.
– Кто это?
– оглядываюсь я.
– Нейрохирургия... Хасанов. У него может быть срочная операция, поэтому пропускаем.
И мы едем ещё пару кругов по забитой стоянке, опаздывая окончательно.
Наконец-то находится место. И на него опять двое желающих. Мы и вишневый мерс.
Но мы суем нос тачки первыми.
Костя недовольно чертыхается, взглянув в лобовое той тачки. И я тоже перевожу взгляд на водителя в машине, которую мы подрезали.
– Зубарева...
– выдыхаю я, напрягаясь.
– Я заметил, - цедит он.
– Что делать?
– Твою незавидную участь просто больше нечем усугубить. Она и так будет использовать все тяжёлое вооружение после твоего выпада про Бергмана, похищение пациентки и этот чертов аевит. Так что... будем искать способы уворачиваться.
– Это все очень несправедливо, - вздыхаю я обиженно.
– Жизнь несправедлива. Хотя...
– провожает взглядом пациента на инвалидном кресле. Его погружают в такси для инвалидов.
– Скорее, у нее отложенное чувство справедливости.
– Кто это?
– Ещё не так давно был завом гинекологии. Делал противозаконные вещи… Больница чуть не влетела на серьезные иски. И вот… теперь сам пациент.
Мы выходим. Проходим мимо припарковавшейся на газоне Зубаревой. Они разговаривают с Маргаритой Андреевной.
– ...Ноги твоей не будет в моем отделении, - вздрагивают недовольно ноздри Зубаревой.
– Обсудим это, когда Истомин вернётся в должность.
– Сегодня ты будешь уворачиваться в морге, - шепчет мне Истомин, подталкивая следом за Марго.