Я напевала про себя, откручивая крышку, когда эта болтливая стерва не совсем случайно толкнула меня плечом, расчищая себе место рядом со мной.

Это заставило меня чувствовать себя намного менее виноватой за свой план, когда я снова поставила бутылку прямо перед ней, как раз в тот момент, когда чувак протянул мне бумажный пакет из фургона, наполненный вкуснятиной.

Я потянулась к нему с широкой улыбкой, взяла в руки и, о боже, совершенно случайно смахнула им бутылку с острым соусом.

Женщина взвизгнула, когда я опрокинула ее, крышка отлетела, и ярко-красный соус забрызгал ее с головы до ног, в то время как я проворно отпрыгнула в сторону со своим призом в руке, и крик фальшивого ужаса сорвался с моих губ.

— О, мне так жаль! — Воскликнула я, когда все мужчины из фургона поспешили ей на помощь, а она громко завопила о том, что соус попал ей в глаза.

В тот момент, когда все внимание было приковано к ней, я поджала хвост и побежала.

Я снова влилась в толпу и помчался со скоростью спринтера, зажав в кулаке пакет с едой, сладко пахнущей победной.

У меня вырвался смех, пока я неслась прочь, но мой торжествующий трепет быстро угас из-за того, что чувак из фудтрака закричал, чтобы я остановилась, а его тяжелые шаги раздались на улице позади меня и заставили мое сердце подпрыгнуть.

Я выругалась, нырнула между двумя рыночными прилавками и побежала по узкому переулку, который вел к океану, и прочь от фонтана, где мне нужно было встретиться со своими мальчиками.

Ветер запутал мои волосы в колтуны, пока я бежала вперед, а мои ноги несли меня так быстро, что все вокруг проносилось мимо меня размытым пятном.

Парень снова крикнул мне, чтобы я остановилась, как только я добралась до конца переулка, и я оглянулась через плечо, заметив, что он догоняет меня, хотя то, как он тяжело дышал, уже говорило мне, что победа у меня в кармане.

Я одарила его широкой улыбкой, затем бросилась влево, выходя из переулка, промчалась по тротуару, прежде чем перейти улицу и свернуть в другой переулок, который дальше изгибался вниз по склону и снова поворачивал направо.

Я сделала несколько поворотов, прежде чем нырнуть в глубокий дверной проем, переводя дыхание в тени и прислушиваясь, чтобы проверить, оторвалась ли я от него.

Я подождала пару минут, чтобы убедиться, затем поднесла пакет с буррито к лицу, вдыхая аромат победы с низким, голодным стоном, когда мой желудок заурчал от голода. Этим утром Мэри-Бет снова запретила мне завтракать в наказание за мои постоянные сбегания поздно ночью, но она могла пойти к черту, если действительно думала, что сможет помешать мне проводить все мое время с моими мальчиками. Они были для меня всем. И даже ее наказания голодом не заставили бы меня уступить ее диктатуре.

Я вынырнула из своего укрытия и бросилась прочь, а мой желудок скрутило узлом уже совсем по другой причине, когда я снова перешла на бег, огибая толпу на рынке и направляясь в дальний конец города, где меня ждал фонтан.

Я бежала всю дорогу туда, пока солнце палило на меня, мои ноги горели, а сердце гулко стучало, так как мысль о том, что я окажусь последней, пробудила во мне маленького зверька-соперника, заставляя меня скрежетать зубами.

Но когда впереди показался фонтан, и я заметила только две фигуры, сидящие на низкой стене, окружавшей его, у меня вырвался смешок.

— Ах-ха! — Воскликнула я, подбегая прямо к Чейзу и Джей-Джею, держа в руках пакет с буррито и одновременно разглядывая два гигантских замороженных коктейля, пакет с пончиками, бутылку рома и сетку апельсинов, которые лежали на полу в тени рядом с ними. — Подождите… — Я подсчитала количество призов и развернулась как раз в тот момент, когда Рик и Фокс приблизились ко мне сзади, демонически ухмыляясь.

— Похоже, ты проиграла, красавица, — угрожающе сказал Рик, и я взвизгнула, повернувшись, чтобы убежать от них, обнаружив, что остальные уже на ногах позади меня, заключают меня в клетку и хватают за руки, чтобы я не смогла убежать.

— Подождите, — взмолилась я, когда Чейз забрал у меня буррито, и я неохотно отпустила пакет, зная, что должна спасти их от своей участи, хотя и пыталась придумать выход из положения. — Вы не понимаете, — умоляла я, но пощады не было — никогда не было никакой пощады.