Лицо Макса стало таким безжизненным, что Грант бросал на него обеспокоенные взгляды.

Нолан прочистил горло, привлекая внимание копа, и кивнул в сторону мальчиков.

Уловив намек, Макс на секунду уставился себе под ноги, а когда поднял глаза, весь его гнев испарился.

Расслабившись, Грант вернул внимание к тому, как Аластер и Коннор играли в игру «Посчитай пальцы».

— Есть информация о Друзилле? — тихо спросил Нолан у копа.

— Немного. Нашли её бойфренда. По словам его самого и соседей, она принимала метамфетамин с тех пор, как покинула приют.

— Мы слышали, что она до сих пор в коме, — сказал Нолан.

— Да. Врачи не дают никаких прогнозов. Может, она еще поправится, а может, и нет. Ей всего двадцать семь, и она вполне может умереть от инсульта, — губы Макса скривились. — Ненавижу эти гребаные наркотики.

— Да. — Двадцать семь. Поговорив с Грантом, он понял, что до смерти их отца она была хорошей матерью, но потом пристрастилась к метамфетамину. Теперь её сыновья будут жить с ужасными воспоминаниями о её зависимости до конца своих дней. Проклятье.

— Моё профессиональное мнение, что оба мальчика здоровы, — Аластер встал и взял свою сумку.

— Приятно слышать, — сказал Нолан.

Аластер кивнул.

— Им нужно как можно скорее сходить к стоматологу. И их иммунная система, вероятно, работает не на должном уровне, так что можно ожидать больше обычных детских болезней.

Бет встала и улыбнулась ему.

— Мы очень благодарны, что вы приехали на дом, Док.

Он посмотрел на нее сверху вниз, в его взгляде читались нежность и беспокойство.

— Ты все еще выглядишь уставшей, милая. Не заставляй меня снова читать тебе нотации. Тебе следует баловать себя так же, как и своих мужчин.

Она улыбнулась.

— Баловать себя? Какой Дом может такое сказать?

— Это просто совет.

Какого хрена? Чувствуя себя более чем неловко, Нолан нахмурился и положил руку на плечо Бет в нарочитом требовательном жесте. Его голос прозвучал холодно.

— И где вы оба занимались этим… чтением нотаций?

Нахмурившись, Макс перевел взгляд с одного на другого, затем вернулся к детям. Секунду спустя к хихиканью Коннора присоединился более тихий смех Гранта.

Озадаченный взгляд Аластера обратился к Бет.

— Мы разговаривали, когда она была у меня дома.

У него дома? Нолан напрягся.

— Когда это было, Бет?

— На следующий день после твоего приезда из Африки. Я говорила тебе, что встречалась с ним. — Бет прищурилась в раздумье. — Я помню, что ты был полусонный, когда я говорила. Возможно, ты пропустил это?

— Пропустил что?

— Я занимаюсь благоустройством его придомовой территории.

Вот чёрт.

— Клиент. — Новый, к которому она поехала на раннюю встречу.

Она хихикнула.

— Именно так.

— Бет, — выражение лица Аластера было неодобрительным. — Он спросил про нотации.

У Нолана внутри все сжалось, когда Бет покраснела. Но она просто вздохнула.

— В тот день, когда я встретила его, я была… несчастна. Я планировала подождать, пока ты не почувствуешь себя лучше, прежде чем рассказать тебе… о своём лете… но он взял с меня обещание не откладывать. — Лицо Бет покраснело еще больше. — Это неважно; ты в любом случае вытянул у меня всю информацию.

Губы Нолана изогнулись. Еще в начале их отношений он понял, что секс с ней действует лучше, чем любая сыворотка правды. И он был идиотом.

— Я понял. Тогда ладно, — он встретил прямой взгляд другого Дома. — Я ценю твою заботу о моей сабе.

На смуглом лице Аластера беснула улыбка.

— Поскольку ты не знал, что она наш ландшафтный дизайнер, я понимаю твоё беспокойство. Я уважаю, как ты немедленно разрешил этот вопрос.

Когда они проводили кузенов за дверь, Нолан покачал головой. К чёрту беспокойство — он слишком остро отреагировал, потому что его первая жена была лгуньей и изменщицей. Очевидно, Бет была не единственной, у кого проблемы, унаследованные от бывшего супруга.

В понедельник в полдень Бет зашла с жаркого солнца в прохладу студии боевых искусств. В центре длинной комнаты несколько студентов считали отжимания на японском языке. Наблюдая за ними, сэнсэй заметил её и официально кивнул.

Когда Мастер Маркус рассказал владельцу зала, что Сумеречные кошечки учатся самообороне, он предложил им свободное пространство в своём додзё — и когда не был занят своими регулярными занятиями, то помогал им. Он научил их нескольким довольно хитрым приемам.