– Что за ослепительное голубое сияние!

На экране появился маленький космический флайер странной конструкции, который, каким бы крошечным он ни был, с огромной скоростью несся прямо на приведенный в боевую готовность Великий Флот Земли.

Постепенно краски раннего рассвета осветили атмосферные слои, и стройные башни имперской Тризубии ожили. Над крышами и башнями парили воздушные шары фиолетовых кланов, похожие на мерцающие пузыри, летавшие низко над погруженным в сон городом. Сбившись в стаи, они оседали на огромном пространстве, расчищенном сразу за городской чертой. Их плотные тела образовали широкое кольцо вокруг трех блестящих цилиндров из глассита, лежавших бок о бок на мягком белом дерне. И внутри этого круга сомкнувшихся тел, выстроенных в строгие ряды перед открытыми иллюминаторами трех кораблей, ждали фиолетовые сферы – подношение Тризубии космосу.

И вот с широкой террасы Храма Трезубца, золотисто мерцая в сгущающихся сумерках, поднялся огромный шар. Его ткань представляла собой редкое и бесценное покрытие страшных газовых растений, а корзина была сплетена из переливающихся нитей глассита. Неподвижные, с глазами-стебельками, спокойно обращенными к нетерпеливой толпе, пять сфер сгрудились в этой царственной корзине. Когда она легко опустилась рядом с гигантскими кораблями, волна восторга окрасила толпу зрителей. Снова и снова они закатывали безумные овации, пока алая фигура Транды, императора Тризубии и Нептуна, не выступила вперед на твердо ступающих трубках и не окрасила ауру в серебристый оттенок, повелевающий замолчать.

– Нептунианцы, – просиял он, – вы слышали сообщение, доставленное с Луны Бар Стипой и принцессой Тиной. Пришельцы с другой звезды угрожают безопасности нашей планеты и всех других планет Солнечной системы. Нас призвали присоединиться к народам этих планет в попытке защитить наш и их миры, пока еще есть время!

– Они дали нам священный металл Трезубца – достаточно, чтобы обеспечить три могучих корабля мощью его молний. Сама Тризубия предложила тех, кто будет управлять ими – три центурии фиолетовых, самых доблестных воинов Нептуна. Первой центурией буду командовать я сам; вторую центурию возглавит ваш принц Бар Стипа, а третью – Дубар, капитан имперской гвардии. И чтобы мантия священного Трезубца могла защищать вас до моего возвращения с вестью о победе, я оставляю вам Барад Тору, брата моего отца и глашатая Трезубца!

Когда розовая фигура Торы проплыла рядом с фигурой императора, волна за волной из переполненных сфер Тризубии полились радостные возгласы. Затем, когда Транда развернулся и заскользил на гибких трубках к отверстию в борте головного корабля, этот прилив ярких красок померк. За ним двигались стройные ряды первой центурии Тризубии, а за ними – другие центурии, возглавляемые фиолетово-красным Дубаром и ещё двумя, Стипой и Тиной, королевской четой Тризубии.

Последняя сфера скрылась из виду. Огромные гласситовые отверстия медленно закрылись. Затем с корабля, которым командовал Транда, в низко висящие атмосферные слои устремился расширяющийся столб яркого белого света. В ответ сферы Тризубии фиолетовой рекой потекли к своим шарам. Вскоре воздух наполнился покачивающимися сферами. Затем в треске багровых молний три корабля, как один, выскочили из своих колыбелей и исчезли в клубящихся парах атмосферных слоев. Ветер подхватил хрупкие шары и закружил их над грибковыми джунглями. Затем все стихло, и только вязко колышущиеся слои атмосферы показывали, где исчез в космосе военный флот окутанного облаками Нептуна.

Стипа и Тина, любовно переплетя трубки, стояли перед экраном управления своего гигантского корабля, вглядываясь в звездное величие бесконечности. Аура Тины окрасилась в дразнящий изумрудный цвет, когда ее глаза-стебельки обратились к невозмутимой фигуре ее супруга.

– Почему ты хотел лететь без меня? – окрасилась она. – Теперь, когда ты увидел женщин Земли и Сатурна, я тебе надоела?

Фиолетовый цвет Стипы стал еще темнее.

– Война – не место для женщин! – возразил он. – Будь ты кем угодно, кроме сестры Транды и принцессы Тридентии, ты бы осталась дома, там, где тебе самое место. Вместо этого ты здесь, чтобы досаждать мне, в то время как я должен посвятить все свои мысли управлению кораблем. А теперь уходи!

Мягко вздохнув, она прижалась своей гладкой кожей к его, лаская изгибы его трубок своими нежными присосками. Стебельки его глаз медленно изогнулись, пока не встретились с ее глазами, и его сердитый фиолетовый цвет смягчился и смешался с ее нежно-лиловым.

– Ты такой же хороший пилот, как я или Транда, – признал он, – но всем нам грозит опасность. Ты должна оставаться в защищенных частях корабля, когда мы будем сражаться. Помни – ты должна думать не только о себе, но и о наших детях.

Теперь их цвета были едины, розовые с теплым золотистым отливом. Их ауры пульсировали и светились единым светом. Тина ответила мягким и серым от недоумения тоном.

– Ни одно дитя Стипы никогда не будет испытывать страха, как и их мать. Но почему мы улетаем так далеко от Нептуна? Почему мы не остаемся там, где можем защитить его от нападения?

Аура Стипы вспыхнула.

– Мысли типичной женщины, – подчеркнул он. – Чтобы воевать, нужен мужчина! Если мы хотим, чтобы Ай-Артц потерпел поражение, мы должны остановить его прежде, чем он сможет закрепиться на какой-нибудь из наших планет, и для этого потребуются силы всех планет. Более того, мы должны объединиться и атаковать вместе, потому что, если мы вступим в бой поодиночке, он сможет легко уничтожить нас. Итак, Меа-Куин передал каждому командиру курс, которым должны следовать его корабли, чтобы достичь назначенного места.

Тина окрасилась в цвета задумчивости.

– Должно быть, это чудесно – знать так много, – просияла она, – но я рада, что именно Меа-Куин рассчитала курс, мой Стипа. На всем Нептуне, кроме нас двоих, никто раньше не видел звезд, а ты не очень хороший астроном.

Вспыхнув, он сердито посмотрел на нее. Заметив дразнящий оттенок ее ауры, он схватил ее всеми тремя трубками и прижал к себе. На мгновение их ауры слились воедино. Над экранами, занимавшими одну из стен маленькой каюты, появилась предупреждающая вспышка света.